Немного истории и впечатлений с трибун олимпико.
В литературе о кальчо обычно не дают определение термину lazialità. Приблизительно – это набор ценностей, которые присущи истинным «лациале». Однако поклонники «Лацио» уверены, что это слово ближе к религии, чем к футболу. Что-то в этом есть. Не случайно, значительная часть истории «бьянкочелести» – это сплошные жертвы. В разные времена совершенно разные люди поступались своими интересами во имя первого римского клуба.
В 1927 году влиятельный партийный функционер Итало Фоски задумал объединить все римские команды. Планировалось, что исчезнет и «Лацио», существовавший уже более четверти века. Одним росчерком пера было бы уничтожено все: история, эмблема, цвета. И тогда один из основателей клуба Олиндо Битетти обратился к своему другу – генералу Джорджо Ваккаро, который считался одним из храбрейших людей Италии. Ваккаро, только что назначенный вице-президентом «Лацио», пришел на заседание, на котором обсуждался проект будущего объединения. Генерал обратился к председателю с презрением, которое военные испытывают по отношению к партийным боссам: «Фоски, у «Лацио» есть история, которую нельзя отменить. Если ты действительно хочешь создать что-то новое – вперед. Но этот клуб должен называться «Лацио», и цвета его должны быть бело-голубыми». В зале стало тихо. Ваккаро рисковал карьерой. Фоски струсил, а «Лацио» был спасен.
Или вот другая история. 6 октября 1946 года. «Рома» против «Лацио». На Курве Суд среди «джаллоросси» сидел пятилетний мальчик Маурицио. Все вокруг праздновали – только что Амедео Амадеи сделал счет 3:0 в пользу «Ромы». Отец обратился к нему:
– Посмотри! Какая игра! Ты видишь, как мы сильны?!
Ответ мальчика был обескураживающим:
– Папа, а мне больше понравились другие. Те, которые в бело-голубых футболках.
Взгляд отца был полон скорби и тревоги.
– Кто? Эти? «Лацио»?!
– Да, папа. Я предпочитаю «Лацио».
Молчание. Больше Маурицио никогда не ходил с отцом на стадион. Прошли годы, и Маурицио Мандзини стал одним из самых успешных менеджеров «Лацио». Но прежде всего, он является другом команды и всегда был рядом в самые трудные времена – и в серии B, и во время ставочного скандала 1980-х, и после банкротства семьи Краньотти. Сегодня он – та ниточка, которая связывает команду Симоне Индзаги с командой Томмазо Маэстрелли.
А как рационально объяснить поступок Винченцо Д’Амико – чемпиона Италии 1974 года, одного из лучших атакующих полузащитников эпохи? В 1980-м Д’Амико продали в «Торино» – вопреки его желанию. На трансфере настоял тренер «бьянкочелести» Иларио Кастаньер. В те годы переход из «Лацио» в «Торино» был повышением – «гранатовые» боролись за скудетто, а римляне влачили существование в серии B. После перехода в «Торино» Энцо Беардзот впервые вызвал Винченцо в Национале. Ему было всего 26 лет – самый пик карьеры. Но Д’Амико был несчастлив. Он продержался сезон, а потом заявил руководству «Торо»: «Я хочу вернуться в «Лацио»! Или вы меня отпускаете, или я заканчиваю с футболом». Когда в наши дни кто-то из футболистов утверждает, что его продали насильно, сразу вспоминается поступок Д’Амико, который вернулся в «Лацио» и помог команде возвратиться в элиту. В тот день он плакал, но это были слезы счастья.
На жертвы шли не только местные футболисты, но и иностранцы. В 2004 году Фернанду Коуту стал капитаном команды. Клуб все не мог выбраться из финансовой пропасти, и команду покинули многие чемпионы. Зарплата Коуту составляла 2 млн евро в год – сумма, которая была не по карману тому «Лацио». У португальца были более выгодные варианты продолжения карьеры, но он решил остаться в Риме, согласившись на беспрецедентное понижение оклада. Этим поступком восхитился даже новый президент Клаудио Лотито, который всегда умел считать деньги: «Фернанду показал, что он – настоящий мужчина. Он согласился на зарплату в 450 тысяч евро после двух миллионов».