Сообщений в теме: 632

[Oblachegi]

Доброго вечера, красно-белые!

 

[Oblachegi]

[Oblachegi]

 

Памятник братьям Старостиным установлен на стадионе ФК "Спартак"

 

Также начался первый этап по монтажу перед входом арены 12-метровой статуи гладиатора. Памятник братьям Старостиным был установлен в четверг на стадионе московского футбольного клуба "Спартак" "Открытие-Арене". В этот же день начался первый этап по монтажу перед входом арены двенадцатиметровой статуи гладиатора. Официальный матч открытия стадионе состоится 5 сентября. В нем встретятся московский "Спартак" и белградская "Црвена Звезда". 30 августа на "Открытие-Арене" состоится матч ветеранов "Спартака". Памятник Николаю, Андрею, Александру и Петру Старостиным является лишь первым монументом, который расположился на территории арены "Спартака". Также планируется установка памятников Игорю Нетто и Никите Симоняну. Общая высота статуи гладиатора, которая будет располагаться перед северной трибуной стадиона, вместе с постаментом составит более двадцати трех метров.

 

[fcSM1960]

Made in USSR: «Спартак» - полуфинал после... финала Кубка

 

Ровно 75 лет назад, 12 сентября 1939 года, состоялся финал Кубка СССР, который выиграл московский "Спартак". А 30 сентября прошла переигровка полуфинала. Вспоминаем, как это было.

ПОЛУФИНАЛЫ

Оба полуфинала состоялись 8 сентября. В то время как "Сталинец" потрошил у себя в Ленинграде динамовцев Ташкента, крутые спартаковские парни вели серьезный мужской разговор с грузинскими джигитами. Это был скрытый финал: оставшийся в живых получал огромный шанс на обретение хрустальной крюшонницы.

Обе команды, осознавая значимость встречи, осторожничали. Атаковали, не без этого - в Кубке надо забивать, - но с оглядкой на тылы. Единственный гол "Спартак" забил ближе к середине второго тайма. Василий Соколов исполнил штрафной. У капитана гостей Шавгулидзе вышла срезка, мяч взвился над вратарской площадкой, к нему устремились Семенов с Алексеем Соколовым и голкипер южан Дорохов. Шавгулидзе стремглав кинулся к осиротевшим воротам. Вратарь, выиграв забег у москвичей, отбил мяч на стоявшего неподалеку Протасова. Тот пробил с лета, но Шавгулидзе в невероятном шпагате выбил мяч, летевший на высоте примерно полутора метров. Ленинградскому судье Ивану Горелкину показалось, что мяч в воздухе линию пересек. Тбилисцы придерживались противоположного мнения. Окружив судью, они требовали отменить решение. Подоспевший на подмогу коллеге линейный арбитр подтвердил - гол был.

В оставшееся до конца время "Спартак" закрылся: "Забив гол, команда стала играть... девятью беками, отбиваясь от настойчивых атак тбилисцев по корнерам и аутам", - возмущался автор отчета в "Красном спорте" Г. Натов.

Динамовцы матч опротестовали. Ни одна центральная газета не усомнилась в правильности забитого гола и ни словом не обмолвилась об инциденте на поле и апелляции грузин. Только грузинская молодежная газета "Ахалгазрда комунисти", усомнившись в правильности судейского решения, информировала читателей на второй день после игры, 10 сентября, о протесте тбилисцев: "На 63-й минуте Протасов издали ударил, Шавгулидзе выбил мяч с линии ворот, но судья Горелкин поспешил засчитать гол. Динамовцы Тбилиси матч опротестовали".

Был ли гол? Этого не знает никто и никогда уже не узнает. Все произошло настолько стремительно, что вряд ли судейский глаз мог среагировать адекватно. Какую Горелкин и его помощник занимали позицию, под каким углом видели заключительный эпизод (не исключен ведь и обман зрения), знать не дано. Этот гол и повлек за собой череду событий, о которых собираюсь с помощью очевидцев рассказать в деталях.

Финал назначен на 12 сентября. Состояться ему в срок или быть перенесенным - зависело от результата разбирательства претензий тбилисцев. Процедура долгая, занимала, случалось, по две с лишним недели, а то и больше. Но тут пришлось уложиться в пару дней. В жесточайшем цейтноте протест сначала отклонила Секция футбола, руководимая недавним капитаном "Спартака" Александром Старостиным. Решение нижестоящей инстанции сразу же утвердил Комитет физкультуры. В разбирательстве помимо председателя Василия Снегова участвовали члены дисциплинарной комиссии, судейской коллегии, представители команд и арбитры полуфинальной встречи. Получив отказ, тбилисские футболисты отправились домой, на календарную игру с одноклубниками из Киева.

Протесты по засчитанному или незасчитанному голу, определявшему исход игры, в то время рассматривались. Но как установить истину? Случай сложный. Даже в наше время при наличии множества видеокамер. Участник того матча Григорий Гагуа рассказывал, что тбилисцы предъявили арбитражной комиссии отснятый на кинокамеру спорный эпизод. Но под каким ракурсом он снят? Мяч-то переходил границу не наземным, а воздушным путем, что значительно затрудняло задачу суда. Выслушав конфликтующие стороны, протест отклонили, приняв во внимание заявление судьи Горелкина и его помощника. Они, по словам Николая Старостина, "ясно видели, как мяч минимум на полметра пересек линию ворот в воздухе и уже потом был выбит защитником".

Вообще-то послематчевые разборки проводились втайне от "широкой общественности". О протесте динамовцев мало кто знал - центральные издания сообщили о нем позже, задним числом, в преддверии событий, из-за которых я и затеял разговор.

ФИНАЛ

состоялся в срок, 12 сентября, на стадионе "Динамо" в Москве. В 15 часов 15 минут свисток куйбышевского арбитра Александра Тавельского привел в движение на мгновение застывшие фигурки футболистов.

Поле скользкое, местами покрыто лужами, мяч тяжелый - результат непрерывной 14-часовой работы небесных служб, завершивших смену незадолго до начала матча. Ненастье не остановило москвичей - на трибунах 70 тысяч человек. Не было нареканий и у футболистов: "Сталинец" захватил в Москву свою, ленинградскую погоду. "Спартак" не возражал - в то время он уже слыл командой "водоустойчивой".

На поле происходило то, что и должно было происходить во встрече соперников разного уровня. Судя по отчетам, много больше, острее и результативнее атаковал "Спартак". В том, что забил всего три мяча, виноват сам - щедро транжирил им же созданные моменты. Когда же мяч направлялся в створ, попадал он (за исключением трех случаев) в крепкие мужские объятия прекрасно игравшего вратаря Грищенко. Многочисленные его кульбиты по достоинству оценили зрители и... стойки ворот, явно симпатизировавшие голкиперу.

Первые два гола в течение десяти минут забили ленинградцы. На 5-й минуте защитник Барышев обманул своего вратаря, поймав его на противоходе. Через десять минут Ласин в отличие от своего бека сориентировался верно и тихо, но очень точно закатил мяч в нижний уголок спартаковских ворот.

В следующей 15-минутке защита "Сталинца" и особенно Грищенко ложились грудью на огневые точки противника, и все же уберечься от мощного выстрела Семенова не смогли.

После перерыва ситуация не изменилась. На 5-й минуте первого тайма в ленинградские ворота влетел первый мяч, на 5-й минуте второго - последний. 3:1.

По окончании матча зрители аплодисментами проводили футболистов в подтрибунное помещение и оставались на местах в ожидании церемонии награждения. Через несколько минут под звуки торжественного марша перед Северной трибуной, где находилась VIP-ложа (тогда такого понятия не существовало), выстроились четыре команды, разыгравшие в течение трех сентябрьских дней два Кубка - СССР и РСФСР. Российский финал воронежского "Динамо" с молодежным "Спартаком" состоялся 10 сентября и завершился победой динамовцев - 1:0. Ждать трофея гостям пришлось два дня, но внакладе они не остались: посмотрели финал союзного Кубка и при огромном стечении народа (такой аудитории никогда прежде не видели) получили приз из рук зампредседателя физкультурного комитета товарища Крячко, пожелавшего победителям "дальнейших успехов".

СПАРТАК М - СТАЛИНЕЦ Л - 3:1 (2:1)

Голы: Барышев (автогол), 5 - 1:0. Ласин, 15 - 1:1. Семенов, 29 - 2:1. А. Соколов, 50 - 3:1.

"Спартак" (Москва): Жмельков, Вас. Соколов, Вик. Соколов, Тучков, Ан. Старостин (к), Малинин, Протасов, Семенов, Степанов, А. Соколов, Корнилов.

"Сталинец" (Ленинград): Грищенко, Козинец, Барышев, Ивин (к), Лебедев, Зябликов, Ласин, Ларионов, Смагин, В. Шелагин, Соловьев (Одинцов, 73).

Судья: Тавельский (Куйбышев).

12 сентября. Москва. Стадион "Динамо". 70 000 зрителей.

***

Кубок разыгран, футбольная жизнь продолжалась. "Сталинец" отправился домой на встречу с "Локомотивом". Финалисту предстояла тяжелая борьба за выживание. "Спартаку" - не менее тяжелая - за чемпионское знамя. В течение пяти дней, с 18 по 23 сентября, двукратный обладатель кубка разбирался с непосредственными оппонентами - московским "Динамо" и ЦДКА. Подробности - в следующей главе. В кубковой же истории точку ставить рано.

РУКА КРЕМЛЯ

Решение комитета, отклонившего протест тбилисцев, кому-то в партийных верхах не понравилось. Вскоре после финала Снегову дано указание: полуфинальный матч "Спартака" с тбилисским "Динамо" переиграть. От кого оно исходило? Проще простого указать на Лаврентия Берия. Что и делали в перестроечные и последующие годы, не обременяя себя обязательными в таких случаях аргументацией и доказательствами. "Главный жандарм государства Берия, возглавлявший НКВД, дал понять руководителю Комитета по делам физкультуры и спорта, что полуфинальный матч надо переиграть", - утверждал 28 апреля 1995 года в "Футбол-REVIEW" Алексей Холчев. На чем основывалась уверенность автора в причастности Берия к этой неприглядной истории, не знаю. Никаких доказательств, кроме голословных заявлений, в подтверждение этой версии не нашел. Полностью исключить прямое или косвенное вмешательство Лаврентия Павловича нельзя, но где факты? Нет их и в мемуарах Николая Старостина "Футбол сквозь годы", хотя известно, что нежных чувств к Берия автор не испытывал. Привожу отрывок из его книги:

"Спартак" получает кубок, устраивает банкет, празднует победу...

Проходит меньше месяца. Футбольная жизнь течет своим чередом. И вдруг однажды ко мне в кабинет вбегает запыхавшийся администратор "Спартака" Семен Кабаков и с порога выпаливает:

- Николай Петрович, я только что был на "Динамо", неожиданно встретил там тбилисцев. Они говорят, что приехали переигрывать с нами полуфинал.

Я спрашиваю:

- Ты в своем уме? Как это переигрывать полуфинал, когда уже финал разыгран? Вот кубок стоит, полюбуйся.

Он опять за свое:

- ...Я говорил с Пайчадзе, он врать не будет...

На всякий случай звоню в Комитет физкультуры. Мне отвечают:

- Есть решение переиграть матч.

Вот так-так! Что же делать?

Вторым секретарем горкома партии в то время был Владимир Константинович Павлюков, болельщик "Спартака". Понимая, что дело принимает нешуточный оборот, еду к нему за советом. Озабоченный услышанным не меньше меня, он снимает трубку прямого телефона к Щербакову. По разговору понимаю, что первый секретарь горкома (и одновременно секретарь ЦК) не в курсе. Павлюков это подтверждает:

- Успокойся, Николай, первый сказал: никакой переигровки не будет.

Проходит еще два дня. События развиваются как в детективе. Меня вызывает председатель Комитета физкультуры Снегов:

- Я сам не понимаю, что происходит, ты же знаешь, мы официально отклонили протест. Но есть указание полуфинал переиграть.

Я категорически отказываюсь, уверенный в поддержке Щербакова. А назавтра сижу уже в кабинете заведующего отделом ЦК партии Александрова:

- Товарищ Старостин, решение о переигровке принято, вам надлежит его исполнять.

- Это невозможно. Переигрывать полуфинал после финала - случай в спорте беспрецедентный.

- Не вам решать, что возможно, что нет. Вас вызвали не для дискуссий, а для того, чтобы передать личное поручение товарища Жданова. За его выполнение вы отвечаете своим партийным билетом. Ясно?

- Товарищ Александров, я беспартийный.

- Да? Ну тогда как руководитель "Спартака". Вы свободны.

В тот же вечер заключительный аккорд - звонок Щербакова:

- Николай Петрович, игру придется переиграть. Есть указание, которое не может не быть выполнено. Готовьте команду".

По Николаю Петровичу, Снегов исполнял приказ Андрея Жданова, человека в высшей партийной иерархии влиятельного - члена Политбюро ЦК партии. Исходила ли инициатива непосредственно от Жданова или была ему кем-то навязана, ей-богу, не знаю. Да и кто может знать? А на вопрос, когда поставили в известность Снегова, ответить попытаюсь. Между 13 и 15 сентября. Ибо уже 17 сентября с этой радостной вестью поспешила поделиться со своими читателями "Ахалгазрда комунисти":

"ПЕРЕИГРОВКА МАТЧА НА КУБОК СССР"

Как нашим читателям известно, полуфинальная игра на Кубок СССР между тбилисским "Динамо" и московским "Спартаком" закончилась со счетом 1:0 в пользу "Спартака".

Динамовцы Тбилиси опротестовали игру, так как судья засчитал мяч, который фактически линию ворот "Динамо" не пересек.

По сведениям из Москвы, полуфинальная игра между тбилисским "Динамо" и московским "Спартаком" будет переиграна".

На следующий день информацию "молодежки" подтвердили и другие тбилисские газеты. Одна из них писала: "Футболистам "Спартака" сообщили о приезде динамовцев Тбилиси в Москву на переигровку".

Через несколько дней партийная газета "Комунисти" добавила подробностей:

"Вчера наш корреспондент связался с руководителем Главной инспекции при Комитете физкультуры товарищем Королевым. Он сообщил:

- Инспекция убедилась, что судья засчитал мяч, который фактически линию тбилисских ворот не пересек, и потому удовлетворила протест. Матч будет переигран 30 сентября. После этого состоится финальный матч".

Не желаю вновь возвращаться к вопросу о невозможности доказать недоказуемое: технических средств, чтобы определить, пересек ли, нет ли мяч воображаемую линию тбилисских ворот в воздухе, тогда не существовало. Собственно, нужды в доказательствах и не было. Наполеон сказал как-то: "Когда стреляют пушки, разум молчит". Главный аргумент в этой истории - выстрел кремлевской Царь-пушки, пардон, парт-пушки. Кто заряжал ее, кто стрелял - не суть важно. Меня больше удивила последняя строка цитаты из грузинской газеты. Судя по словам Королева, при любом исходе повторного матча "Спартака" с тбилисцами финал переигрывался.

МЕЖДУ ФИНАЛОМ И ПОЛУФИНАЛОМ

Везунчик этот "Сталинец" (неудивительно - с такой-то вывеской!): в 38-м по неуспеваемости отчислили его из высшей группы, но весной 39-го вновь без каких-либо оснований вернули туда; кубковый жребий создал ему режим наибольшего благоприятствования и препроводил за руку до финала; безоговорочно проиграв заключительный матч, тут же получил еще один шанс, правда, теоретический, увезти кубок из Москвы.

Итак, весть о переигровке полуфинала достигла Тбилиси 16 сентября. Столичные издания, находясь в эпицентре событий, оповещать читателей не торопились. Видимо, ждали указаний сверху. Только 24 сентября, в день прибытия тбилисских футболистов в Москву, "Правда" ограничилась официальным текстом, распространенным Телеграфным агентством Советского Союза: "Решением Всесоюзного комитета по делам физкультуры и спорта при СНК СССР полуфинальный матч на "Кубок СССР" по футболу между командами тбилисского "Динамо" и московского "Спартака", который состоялся 8 сентября, признан проведенным неправильно. Полуфинальный матч между этими командами будет переигран 30 сентября на московском стадионе "Динамо" (ТАСС)".

Другие московские издания вслед за "Правдой" повторили эту информацию в течение двух дней. "Вечерка", сообщив 25 сентября о приезде тбилисцев, утверждала со ссылкой на Комитет физкультуры, что "финальный матч будет переигран лишь в случае победы команды Тбилиси". Информация "Вечерней Москвы" не стыковалась с уже известной нам из "Комунисти", который, пользуясь тем же источником, был уверен: повторный финал неизбежен в любом случае. 

Ожесточенные споры между противоборствующими сторонами возникли из-за судейства. Кому судить? Каждой команде предложили вложить в конверты список угодных им арбитров. Ни одна фамилия не совпала! Процедуру повторили несколько раз - с тем же результатом. Патовую ситуацию волевым решением разрядил глава физкультурного ведомства Василий Снегов: судить будет ленинградец Николай Усов.

О принципиальности предстоящего матча в контексте описанных событий, его значимости, затмившей спортивную составляющую, говорить не приходится. "Спартак", хотел того или нет, осознанно или подсознательно, отстаивал не только законность завоеванного им 18 днями ранее кубка, но и нечто большее. По большому счету футбол 30 сентября отошел в сторонку, стал фоном. "Спартак" в тот день защищал Игру от произвола всесильной власти. Лучший из пишущих о футболе наших журналистов - Лев Филатов - рассказывал о юношеских своих впечатлениях об этой игре:

"... в 1939 году был разыгран матч, который для моего юного довоенного поколения был выше и главнее всех, когда-либо виденных. Без каких-либо обоснований вопреки спортивным установлениям переигрывался полуфинал Кубка между "Спартаком" и "Динамо" (Тбилиси) спустя три недели после финала. Прошло бог знает сколько времени с того 30 сентября, но я помню тесно сжатые на скамье худые плечи нашей компании (четверо на три билета), сдавленное дыхание, толкающиеся колени: никогда ни до того, ни после - мне не приходилось "болеть" - без преувеличения - до потери сознания, до беспамятства. Для нас решалась не судьба Кубка и "Спартака", решалась судьба футбола в нашем обиходе. Останемся ли мы с ним, как на острове справедливости, или махнем рукой, поставим крест на этой блажи. Не знаю, как бы мы себя повели, если бы у "Спартака" отняли победу. К счастью, он выиграл тот матч. К счастью для нас, сидевших на трибунах". ("Футбол" № 9 1992 г.).

На всякий случай, если вдруг у кого-то возникла мысль о неблаговидной роли грузинской команды. Никто из касавшихся этой истории, включая автора этих строк, тбилисских футболистов не осуждал. Они вне упрека. Динамовцы, как и "Спартак", были пешками в затеянной "верными ленинцами" игре.

ПЕРЕИГРОВКА

Правду в последний сентябрьский день 39-го "Спартак" защитил. Героем матча стал включенный в состав вместо дисквалифицированного Алексея Соколова Георгий Глазков. Нет худа без добра - хет-трик в его исполнении решил игру.

Начался матч мощным натиском гостей. Защита москвичей и уверенно игравший Акимов едва успевали гасить южные штормовые порывы. Сидевший за акимовскими воротами Николай Петрович нервно пучками рвал зеленую траву. Предохранил динамовский стадион от полного облысения Глазков. В течение 10 минут, с 16-й по 25-ю, он дважды неотразимо пробил под перекладину. "Больше я не рву траву", - признался спартаковский руководитель. Торжествовать победу рано. Тбилисцы не сдаются. Пайчадзе бросили в прорыв. Оказавшись в родной стихии, он вихрем промчался через полполя, раскидывая всех встретившихся на своем пути только ему присущими неповторимыми финтами и технично перебросил мяч через Акимова - 2:1.

Неизвестно, чем бы все кончилось, не забей "Спартак" вскоре после перерыва третий гол. Павел Корнилов как-то незаметно перебрался со своего левого фланга на противоположный. Последовал фирменный пас ему на ход. Быстроногий краек включил максимальную скорость, пронесся мимо оторопевших защитников Тбилиси Шавгулидзе и Гагуа и...

"Перед Корниловым один вратарь, - рассказывает Старостин. - Вижу, тот стремительно бежит на москвича, но Павел обводит и его. В безвыходном положении Дорохов лежа хватает спартаковца за ногу и валит на землю.

Свисток. Усов показывает на отметку 11-метрового удара".

Слова патриарха нашли подтверждение в отчете Александра Вита (Виттенберга): "Дорохов схватил москвича за ноги, и тот упал.

Судья Усов, очень четко проведший эту трудную игру, правильно назначил пенальти, и Глазков безошибочно забивает третий гол". ("Красный спорт", 01.10.39).

Под "безошибочно" подразумевалось, видимо, что форвард не промахнулся. Гол, по словам Старостина, оказался курьезным, удар у 11-метровых дел мастера не получился: "Георгий разбегается, но при ударе ковыряет ногой землю, и изумленный стадион видит, как Дорохов стремительно летит в правый угол, кусок дерна - в левый, а мяч спокойно вкатывается в ворота прямо по центру...

А динамовцы опять наступают. Их энергия неиссякаема".

Утомленная натиском гостей защита "Спартака" запаниковала, сбилась на отбойную игру. Во время очередного столпотворения у московских ворот Бережной затолкал мяч за линию едва ли не с головой Акимова. Вратаря унесли с поля. Сменивший его Жмельков в последней пятиминутке счет на табло сохранил - 3:2.

"Судейство т. Усова, как это, между прочим, отметила просмотровая комиссия, было отличным", - резюмировал Вит. Похвалили судью и другие центральные издания. Иной точки зрения придерживался присутствовавший на игре корреспондент тбилисской комсомольской газеты, обвинивший арбитра в несправедливо назначенном пенальти и трех (!) неназначенных. В чьи ворота, объяснять излишне: "На 51-й минуте Дорохов смелым броском снял мяч с ноги Протасова. Судья усмотрел нарушение правил и назначил пенальти...

Тбилисцы бросились вперед. Спартаковские защитники трижды сбили динамовских нападающих, но судья "не заметил" трех бесспорных пенальти". ("Ахалгазрда комунисти" от 2 октября).

Не видя матча, не вправе ни опровергнуть, ни подтвердить слова тбилисского журналиста. Но объективности ради обязан представить иной взгляд на работу Усова.

В материале "молодежки" поразило меня другое. "Матч снова опротестован". Этой фразой начинался, ею и завершался небольшой отчет об игре. 6 октября газета информацию подтвердила: "Динамовцы Тбилиси вернулись из Москвы. Они, как известно, опротестовали матч со "Спартаком".

Неужто правда? Ни одна московская газета о протесте не заикнулась. Впрочем, как и после игры 8 сентября.

"Спартак" выиграл. Что дальше? Новый финал? Вроде бы нет. На следующий день журналисты, каждый в своем издании, поздравили победителей: "Кубок СССР по футболу остается у "Спартака". Однако у изрядно напуганного Николая Петровича сомнения оставались: "Теперь ждем решения. Может быть, заставят переигрывать и финал? После того, что произошло, я готов ко всему.

Через несколько тревожных дней Снегов, думаю, согласовав вопрос с ЦК, сообщает: финал переигрываться не будет. Слава богу!"

Снегов подтвердил слова журналистов не сразу, через несколько дней. Почему? Из-за нерешенности вопроса о повторном финале "Спартак" - "Сталинец" или в связи с новым протестом динамовцев? В таком случае права грузинская газета.

Много, очень много загадок загадал нам Кубок-39. Не на все найдены ответы.

Возможно, мы так и остались единственной в мире страной, где полуфинал состоялся после вручения победителям кубка.

[fcSM1960]

Made in USSR: «Спартак» - полуфинал после... финала Кубка

 

Ровно 75 лет назад, 12 сентября 1939 года, состоялся финал Кубка СССР, который выиграл московский "Спартак". А 30 сентября прошла переигровка полуфинала. Вспоминаем, как это было.

ПОЛУФИНАЛЫ

Оба полуфинала состоялись 8 сентября. В то время как "Сталинец" потрошил у себя в Ленинграде динамовцев Ташкента, крутые спартаковские парни вели серьезный мужской разговор с грузинскими джигитами. Это был скрытый финал: оставшийся в живых получал огромный шанс на обретение хрустальной крюшонницы.

Обе команды, осознавая значимость встречи, осторожничали. Атаковали, не без этого - в Кубке надо забивать, - но с оглядкой на тылы. Единственный гол "Спартак" забил ближе к середине второго тайма. Василий Соколов исполнил штрафной. У капитана гостей Шавгулидзе вышла срезка, мяч взвился над вратарской площадкой, к нему устремились Семенов с Алексеем Соколовым и голкипер южан Дорохов. Шавгулидзе стремглав кинулся к осиротевшим воротам. Вратарь, выиграв забег у москвичей, отбил мяч на стоявшего неподалеку Протасова. Тот пробил с лета, но Шавгулидзе в невероятном шпагате выбил мяч, летевший на высоте примерно полутора метров. Ленинградскому судье Ивану Горелкину показалось, что мяч в воздухе линию пересек. Тбилисцы придерживались противоположного мнения. Окружив судью, они требовали отменить решение. Подоспевший на подмогу коллеге линейный арбитр подтвердил - гол был.

В оставшееся до конца время "Спартак" закрылся: "Забив гол, команда стала играть... девятью беками, отбиваясь от настойчивых атак тбилисцев по корнерам и аутам", - возмущался автор отчета в "Красном спорте" Г. Натов.

Динамовцы матч опротестовали. Ни одна центральная газета не усомнилась в правильности забитого гола и ни словом не обмолвилась об инциденте на поле и апелляции грузин. Только грузинская молодежная газета "Ахалгазрда комунисти", усомнившись в правильности судейского решения, информировала читателей на второй день после игры, 10 сентября, о протесте тбилисцев: "На 63-й минуте Протасов издали ударил, Шавгулидзе выбил мяч с линии ворот, но судья Горелкин поспешил засчитать гол. Динамовцы Тбилиси матч опротестовали".

Был ли гол? Этого не знает никто и никогда уже не узнает. Все произошло настолько стремительно, что вряд ли судейский глаз мог среагировать адекватно. Какую Горелкин и его помощник занимали позицию, под каким углом видели заключительный эпизод (не исключен ведь и обман зрения), знать не дано. Этот гол и повлек за собой череду событий, о которых собираюсь с помощью очевидцев рассказать в деталях.

Финал назначен на 12 сентября. Состояться ему в срок или быть перенесенным - зависело от результата разбирательства претензий тбилисцев. Процедура долгая, занимала, случалось, по две с лишним недели, а то и больше. Но тут пришлось уложиться в пару дней. В жесточайшем цейтноте протест сначала отклонила Секция футбола, руководимая недавним капитаном "Спартака" Александром Старостиным. Решение нижестоящей инстанции сразу же утвердил Комитет физкультуры. В разбирательстве помимо председателя Василия Снегова участвовали члены дисциплинарной комиссии, судейской коллегии, представители команд и арбитры полуфинальной встречи. Получив отказ, тбилисские футболисты отправились домой, на календарную игру с одноклубниками из Киева.

Протесты по засчитанному или незасчитанному голу, определявшему исход игры, в то время рассматривались. Но как установить истину? Случай сложный. Даже в наше время при наличии множества видеокамер. Участник того матча Григорий Гагуа рассказывал, что тбилисцы предъявили арбитражной комиссии отснятый на кинокамеру спорный эпизод. Но под каким ракурсом он снят? Мяч-то переходил границу не наземным, а воздушным путем, что значительно затрудняло задачу суда. Выслушав конфликтующие стороны, протест отклонили, приняв во внимание заявление судьи Горелкина и его помощника. Они, по словам Николая Старостина, "ясно видели, как мяч минимум на полметра пересек линию ворот в воздухе и уже потом был выбит защитником".

Вообще-то послематчевые разборки проводились втайне от "широкой общественности". О протесте динамовцев мало кто знал - центральные издания сообщили о нем позже, задним числом, в преддверии событий, из-за которых я и затеял разговор.

ФИНАЛ

состоялся в срок, 12 сентября, на стадионе "Динамо" в Москве. В 15 часов 15 минут свисток куйбышевского арбитра Александра Тавельского привел в движение на мгновение застывшие фигурки футболистов.

Поле скользкое, местами покрыто лужами, мяч тяжелый - результат непрерывной 14-часовой работы небесных служб, завершивших смену незадолго до начала матча. Ненастье не остановило москвичей - на трибунах 70 тысяч человек. Не было нареканий и у футболистов: "Сталинец" захватил в Москву свою, ленинградскую погоду. "Спартак" не возражал - в то время он уже слыл командой "водоустойчивой".

На поле происходило то, что и должно было происходить во встрече соперников разного уровня. Судя по отчетам, много больше, острее и результативнее атаковал "Спартак". В том, что забил всего три мяча, виноват сам - щедро транжирил им же созданные моменты. Когда же мяч направлялся в створ, попадал он (за исключением трех случаев) в крепкие мужские объятия прекрасно игравшего вратаря Грищенко. Многочисленные его кульбиты по достоинству оценили зрители и... стойки ворот, явно симпатизировавшие голкиперу.

Первые два гола в течение десяти минут забили ленинградцы. На 5-й минуте защитник Барышев обманул своего вратаря, поймав его на противоходе. Через десять минут Ласин в отличие от своего бека сориентировался верно и тихо, но очень точно закатил мяч в нижний уголок спартаковских ворот.

В следующей 15-минутке защита "Сталинца" и особенно Грищенко ложились грудью на огневые точки противника, и все же уберечься от мощного выстрела Семенова не смогли.

После перерыва ситуация не изменилась. На 5-й минуте первого тайма в ленинградские ворота влетел первый мяч, на 5-й минуте второго - последний. 3:1.

По окончании матча зрители аплодисментами проводили футболистов в подтрибунное помещение и оставались на местах в ожидании церемонии награждения. Через несколько минут под звуки торжественного марша перед Северной трибуной, где находилась VIP-ложа (тогда такого понятия не существовало), выстроились четыре команды, разыгравшие в течение трех сентябрьских дней два Кубка - СССР и РСФСР. Российский финал воронежского "Динамо" с молодежным "Спартаком" состоялся 10 сентября и завершился победой динамовцев - 1:0. Ждать трофея гостям пришлось два дня, но внакладе они не остались: посмотрели финал союзного Кубка и при огромном стечении народа (такой аудитории никогда прежде не видели) получили приз из рук зампредседателя физкультурного комитета товарища Крячко, пожелавшего победителям "дальнейших успехов".

СПАРТАК М - СТАЛИНЕЦ Л - 3:1 (2:1)

Голы: Барышев (автогол), 5 - 1:0. Ласин, 15 - 1:1. Семенов, 29 - 2:1. А. Соколов, 50 - 3:1.

"Спартак" (Москва): Жмельков, Вас. Соколов, Вик. Соколов, Тучков, Ан. Старостин (к), Малинин, Протасов, Семенов, Степанов, А. Соколов, Корнилов.

"Сталинец" (Ленинград): Грищенко, Козинец, Барышев, Ивин (к), Лебедев, Зябликов, Ласин, Ларионов, Смагин, В. Шелагин, Соловьев (Одинцов, 73).

Судья: Тавельский (Куйбышев).

12 сентября. Москва. Стадион "Динамо". 70 000 зрителей.

***

Кубок разыгран, футбольная жизнь продолжалась. "Сталинец" отправился домой на встречу с "Локомотивом". Финалисту предстояла тяжелая борьба за выживание. "Спартаку" - не менее тяжелая - за чемпионское знамя. В течение пяти дней, с 18 по 23 сентября, двукратный обладатель кубка разбирался с непосредственными оппонентами - московским "Динамо" и ЦДКА. Подробности - в следующей главе. В кубковой же истории точку ставить рано.

РУКА КРЕМЛЯ

Решение комитета, отклонившего протест тбилисцев, кому-то в партийных верхах не понравилось. Вскоре после финала Снегову дано указание: полуфинальный матч "Спартака" с тбилисским "Динамо" переиграть. От кого оно исходило? Проще простого указать на Лаврентия Берия. Что и делали в перестроечные и последующие годы, не обременяя себя обязательными в таких случаях аргументацией и доказательствами. "Главный жандарм государства Берия, возглавлявший НКВД, дал понять руководителю Комитета по делам физкультуры и спорта, что полуфинальный матч надо переиграть", - утверждал 28 апреля 1995 года в "Футбол-REVIEW" Алексей Холчев. На чем основывалась уверенность автора в причастности Берия к этой неприглядной истории, не знаю. Никаких доказательств, кроме голословных заявлений, в подтверждение этой версии не нашел. Полностью исключить прямое или косвенное вмешательство Лаврентия Павловича нельзя, но где факты? Нет их и в мемуарах Николая Старостина "Футбол сквозь годы", хотя известно, что нежных чувств к Берия автор не испытывал. Привожу отрывок из его книги:

"Спартак" получает кубок, устраивает банкет, празднует победу...

Проходит меньше месяца. Футбольная жизнь течет своим чередом. И вдруг однажды ко мне в кабинет вбегает запыхавшийся администратор "Спартака" Семен Кабаков и с порога выпаливает:

- Николай Петрович, я только что был на "Динамо", неожиданно встретил там тбилисцев. Они говорят, что приехали переигрывать с нами полуфинал.

Я спрашиваю:

- Ты в своем уме? Как это переигрывать полуфинал, когда уже финал разыгран? Вот кубок стоит, полюбуйся.

Он опять за свое:

- ...Я говорил с Пайчадзе, он врать не будет...

На всякий случай звоню в Комитет физкультуры. Мне отвечают:

- Есть решение переиграть матч.

Вот так-так! Что же делать?

Вторым секретарем горкома партии в то время был Владимир Константинович Павлюков, болельщик "Спартака". Понимая, что дело принимает нешуточный оборот, еду к нему за советом. Озабоченный услышанным не меньше меня, он снимает трубку прямого телефона к Щербакову. По разговору понимаю, что первый секретарь горкома (и одновременно секретарь ЦК) не в курсе. Павлюков это подтверждает:

- Успокойся, Николай, первый сказал: никакой переигровки не будет.

Проходит еще два дня. События развиваются как в детективе. Меня вызывает председатель Комитета физкультуры Снегов:

- Я сам не понимаю, что происходит, ты же знаешь, мы официально отклонили протест. Но есть указание полуфинал переиграть.

Я категорически отказываюсь, уверенный в поддержке Щербакова. А назавтра сижу уже в кабинете заведующего отделом ЦК партии Александрова:

- Товарищ Старостин, решение о переигровке принято, вам надлежит его исполнять.

- Это невозможно. Переигрывать полуфинал после финала - случай в спорте беспрецедентный.

- Не вам решать, что возможно, что нет. Вас вызвали не для дискуссий, а для того, чтобы передать личное поручение товарища Жданова. За его выполнение вы отвечаете своим партийным билетом. Ясно?

- Товарищ Александров, я беспартийный.

- Да? Ну тогда как руководитель "Спартака". Вы свободны.

В тот же вечер заключительный аккорд - звонок Щербакова:

- Николай Петрович, игру придется переиграть. Есть указание, которое не может не быть выполнено. Готовьте команду".

По Николаю Петровичу, Снегов исполнял приказ Андрея Жданова, человека в высшей партийной иерархии влиятельного - члена Политбюро ЦК партии. Исходила ли инициатива непосредственно от Жданова или была ему кем-то навязана, ей-богу, не знаю. Да и кто может знать? А на вопрос, когда поставили в известность Снегова, ответить попытаюсь. Между 13 и 15 сентября. Ибо уже 17 сентября с этой радостной вестью поспешила поделиться со своими читателями "Ахалгазрда комунисти":

"ПЕРЕИГРОВКА МАТЧА НА КУБОК СССР"

Как нашим читателям известно, полуфинальная игра на Кубок СССР между тбилисским "Динамо" и московским "Спартаком" закончилась со счетом 1:0 в пользу "Спартака".

Динамовцы Тбилиси опротестовали игру, так как судья засчитал мяч, который фактически линию ворот "Динамо" не пересек.

По сведениям из Москвы, полуфинальная игра между тбилисским "Динамо" и московским "Спартаком" будет переиграна".

На следующий день информацию "молодежки" подтвердили и другие тбилисские газеты. Одна из них писала: "Футболистам "Спартака" сообщили о приезде динамовцев Тбилиси в Москву на переигровку".

Через несколько дней партийная газета "Комунисти" добавила подробностей:

"Вчера наш корреспондент связался с руководителем Главной инспекции при Комитете физкультуры товарищем Королевым. Он сообщил:

- Инспекция убедилась, что судья засчитал мяч, который фактически линию тбилисских ворот не пересек, и потому удовлетворила протест. Матч будет переигран 30 сентября. После этого состоится финальный матч".

Не желаю вновь возвращаться к вопросу о невозможности доказать недоказуемое: технических средств, чтобы определить, пересек ли, нет ли мяч воображаемую линию тбилисских ворот в воздухе, тогда не существовало. Собственно, нужды в доказательствах и не было. Наполеон сказал как-то: "Когда стреляют пушки, разум молчит". Главный аргумент в этой истории - выстрел кремлевской Царь-пушки, пардон, парт-пушки. Кто заряжал ее, кто стрелял - не суть важно. Меня больше удивила последняя строка цитаты из грузинской газеты. Судя по словам Королева, при любом исходе повторного матча "Спартака" с тбилисцами финал переигрывался.

МЕЖДУ ФИНАЛОМ И ПОЛУФИНАЛОМ

Везунчик этот "Сталинец" (неудивительно - с такой-то вывеской!): в 38-м по неуспеваемости отчислили его из высшей группы, но весной 39-го вновь без каких-либо оснований вернули туда; кубковый жребий создал ему режим наибольшего благоприятствования и препроводил за руку до финала; безоговорочно проиграв заключительный матч, тут же получил еще один шанс, правда, теоретический, увезти кубок из Москвы.

Итак, весть о переигровке полуфинала достигла Тбилиси 16 сентября. Столичные издания, находясь в эпицентре событий, оповещать читателей не торопились. Видимо, ждали указаний сверху. Только 24 сентября, в день прибытия тбилисских футболистов в Москву, "Правда" ограничилась официальным текстом, распространенным Телеграфным агентством Советского Союза: "Решением Всесоюзного комитета по делам физкультуры и спорта при СНК СССР полуфинальный матч на "Кубок СССР" по футболу между командами тбилисского "Динамо" и московского "Спартака", который состоялся 8 сентября, признан проведенным неправильно. Полуфинальный матч между этими командами будет переигран 30 сентября на московском стадионе "Динамо" (ТАСС)".

Другие московские издания вслед за "Правдой" повторили эту информацию в течение двух дней. "Вечерка", сообщив 25 сентября о приезде тбилисцев, утверждала со ссылкой на Комитет физкультуры, что "финальный матч будет переигран лишь в случае победы команды Тбилиси". Информация "Вечерней Москвы" не стыковалась с уже известной нам из "Комунисти", который, пользуясь тем же источником, был уверен: повторный финал неизбежен в любом случае. 

Ожесточенные споры между противоборствующими сторонами возникли из-за судейства. Кому судить? Каждой команде предложили вложить в конверты список угодных им арбитров. Ни одна фамилия не совпала! Процедуру повторили несколько раз - с тем же результатом. Патовую ситуацию волевым решением разрядил глава физкультурного ведомства Василий Снегов: судить будет ленинградец Николай Усов.

О принципиальности предстоящего матча в контексте описанных событий, его значимости, затмившей спортивную составляющую, говорить не приходится. "Спартак", хотел того или нет, осознанно или подсознательно, отстаивал не только законность завоеванного им 18 днями ранее кубка, но и нечто большее. По большому счету футбол 30 сентября отошел в сторонку, стал фоном. "Спартак" в тот день защищал Игру от произвола всесильной власти. Лучший из пишущих о футболе наших журналистов - Лев Филатов - рассказывал о юношеских своих впечатлениях об этой игре:

"... в 1939 году был разыгран матч, который для моего юного довоенного поколения был выше и главнее всех, когда-либо виденных. Без каких-либо обоснований вопреки спортивным установлениям переигрывался полуфинал Кубка между "Спартаком" и "Динамо" (Тбилиси) спустя три недели после финала. Прошло бог знает сколько времени с того 30 сентября, но я помню тесно сжатые на скамье худые плечи нашей компании (четверо на три билета), сдавленное дыхание, толкающиеся колени: никогда ни до того, ни после - мне не приходилось "болеть" - без преувеличения - до потери сознания, до беспамятства. Для нас решалась не судьба Кубка и "Спартака", решалась судьба футбола в нашем обиходе. Останемся ли мы с ним, как на острове справедливости, или махнем рукой, поставим крест на этой блажи. Не знаю, как бы мы себя повели, если бы у "Спартака" отняли победу. К счастью, он выиграл тот матч. К счастью для нас, сидевших на трибунах". ("Футбол" № 9 1992 г.).

На всякий случай, если вдруг у кого-то возникла мысль о неблаговидной роли грузинской команды. Никто из касавшихся этой истории, включая автора этих строк, тбилисских футболистов не осуждал. Они вне упрека. Динамовцы, как и "Спартак", были пешками в затеянной "верными ленинцами" игре.

ПЕРЕИГРОВКА

Правду в последний сентябрьский день 39-го "Спартак" защитил. Героем матча стал включенный в состав вместо дисквалифицированного Алексея Соколова Георгий Глазков. Нет худа без добра - хет-трик в его исполнении решил игру.

Начался матч мощным натиском гостей. Защита москвичей и уверенно игравший Акимов едва успевали гасить южные штормовые порывы. Сидевший за акимовскими воротами Николай Петрович нервно пучками рвал зеленую траву. Предохранил динамовский стадион от полного облысения Глазков. В течение 10 минут, с 16-й по 25-ю, он дважды неотразимо пробил под перекладину. "Больше я не рву траву", - признался спартаковский руководитель. Торжествовать победу рано. Тбилисцы не сдаются. Пайчадзе бросили в прорыв. Оказавшись в родной стихии, он вихрем промчался через полполя, раскидывая всех встретившихся на своем пути только ему присущими неповторимыми финтами и технично перебросил мяч через Акимова - 2:1.

Неизвестно, чем бы все кончилось, не забей "Спартак" вскоре после перерыва третий гол. Павел Корнилов как-то незаметно перебрался со своего левого фланга на противоположный. Последовал фирменный пас ему на ход. Быстроногий краек включил максимальную скорость, пронесся мимо оторопевших защитников Тбилиси Шавгулидзе и Гагуа и...

"Перед Корниловым один вратарь, - рассказывает Старостин. - Вижу, тот стремительно бежит на москвича, но Павел обводит и его. В безвыходном положении Дорохов лежа хватает спартаковца за ногу и валит на землю.

Свисток. Усов показывает на отметку 11-метрового удара".

Слова патриарха нашли подтверждение в отчете Александра Вита (Виттенберга): "Дорохов схватил москвича за ноги, и тот упал.

Судья Усов, очень четко проведший эту трудную игру, правильно назначил пенальти, и Глазков безошибочно забивает третий гол". ("Красный спорт", 01.10.39).

Под "безошибочно" подразумевалось, видимо, что форвард не промахнулся. Гол, по словам Старостина, оказался курьезным, удар у 11-метровых дел мастера не получился: "Георгий разбегается, но при ударе ковыряет ногой землю, и изумленный стадион видит, как Дорохов стремительно летит в правый угол, кусок дерна - в левый, а мяч спокойно вкатывается в ворота прямо по центру...

А динамовцы опять наступают. Их энергия неиссякаема".

Утомленная натиском гостей защита "Спартака" запаниковала, сбилась на отбойную игру. Во время очередного столпотворения у московских ворот Бережной затолкал мяч за линию едва ли не с головой Акимова. Вратаря унесли с поля. Сменивший его Жмельков в последней пятиминутке счет на табло сохранил - 3:2.

"Судейство т. Усова, как это, между прочим, отметила просмотровая комиссия, было отличным", - резюмировал Вит. Похвалили судью и другие центральные издания. Иной точки зрения придерживался присутствовавший на игре корреспондент тбилисской комсомольской газеты, обвинивший арбитра в несправедливо назначенном пенальти и трех (!) неназначенных. В чьи ворота, объяснять излишне: "На 51-й минуте Дорохов смелым броском снял мяч с ноги Протасова. Судья усмотрел нарушение правил и назначил пенальти...

Тбилисцы бросились вперед. Спартаковские защитники трижды сбили динамовских нападающих, но судья "не заметил" трех бесспорных пенальти". ("Ахалгазрда комунисти" от 2 октября).

Не видя матча, не вправе ни опровергнуть, ни подтвердить слова тбилисского журналиста. Но объективности ради обязан представить иной взгляд на работу Усова.

В материале "молодежки" поразило меня другое. "Матч снова опротестован". Этой фразой начинался, ею и завершался небольшой отчет об игре. 6 октября газета информацию подтвердила: "Динамовцы Тбилиси вернулись из Москвы. Они, как известно, опротестовали матч со "Спартаком".

Неужто правда? Ни одна московская газета о протесте не заикнулась. Впрочем, как и после игры 8 сентября.

"Спартак" выиграл. Что дальше? Новый финал? Вроде бы нет. На следующий день журналисты, каждый в своем издании, поздравили победителей: "Кубок СССР по футболу остается у "Спартака". Однако у изрядно напуганного Николая Петровича сомнения оставались: "Теперь ждем решения. Может быть, заставят переигрывать и финал? После того, что произошло, я готов ко всему.

Через несколько тревожных дней Снегов, думаю, согласовав вопрос с ЦК, сообщает: финал переигрываться не будет. Слава богу!"

Снегов подтвердил слова журналистов не сразу, через несколько дней. Почему? Из-за нерешенности вопроса о повторном финале "Спартак" - "Сталинец" или в связи с новым протестом динамовцев? В таком случае права грузинская газета.

Много, очень много загадок загадал нам Кубок-39. Не на все найдены ответы.

Возможно, мы так и остались единственной в мире страной, где полуфинал состоялся после вручения победителям кубка.

[fcSM1960]

10 самых важных игроков в истории «Спартака»

10 Галимзян Хусаинов

Игры за «Спартак»: 405. Достижения: 129 голов (третий бомбардир в истории «Спартака»), чемпион СССР 1962, 1969.

Никита Симонян: «Что главное в тылу врага?» – спросил я его однажды. «Харч», – в следующую же секунду отрапортовал он. «А что главное на поле?» – «Рысачить!» «А дома?» – «А дома – деньги! Ведь если рысачить – будут и деньги», – ответил Гиля, и мы оба рассмеялись.

Помню, перед какой-то важной встречей, я в очередной раз обратился к нему, левому крайнему нападения, с просьбой: «Гиля, сегодня надо сыграть правого защитника». – «Палыч, когда надо – русские танки летают», – улыбнулся он – и как ни в чем не бывало пошел готовиться к матчу.

Внешне Хусаинов не производил впечатления атлета. На самом же деле он был физически очень сильным человеком: быстрым, выносливым, крепко стоявшим на ногах. Свои лучшие качества Гиля проявлял во всех матчах, и прежде всего – в решающих, каким стал матч в Киеве за звание чемпиона СССР с динамовцами в 1969 году. Я никогда не забуду, как отпахал в тот заснеженный осенний вечер Галимзян Хусаинов – от стартового до финального свистка судьи Хярмса без передышки». 

Сергей Ольшанский: «Иногда мне даже казалось, что между нами не существовало возрастной разницы. А ведь он был заслуженным мастером спорта и старше меня на целых одиннадцать лет. От него я узнал немало футбольных секретов. Прежде, например, не задумывался, что и как делаю, когда вступал в единоборство с защитником. Все выходило стихийно: обыграл – и хорошо, но ведь сколько раз обыграть защитника и не удавалось... «Ты, Сережа, чужого игрока всегда должен чувствовать, – пояснял Галимзян, – прокинь мяч мимо его опорной ноги – он и с места не успеет сдвинуться...» Казалось бы, чего проще, но этот секрет я узнал лишь в «Спартаке» от Хусаинова». 

Анатолий Крутиков: «Хусаинова в «Спартаке» называли «музыкальным цехом». Он страстный собиратель пластинок, в поездки всегда берет маленький магнитофон. По-моему, деликатность Гили в игре как-то связана с его любовью к музыке».

Геннадий Логофет: «С Гилей интересно было поговорить на любую тему – особенно в музыке. Он ее так любил, что даже собаке своей, по-моему скотч-терьеру, дал кличку «Джазик». О Джазике и о джазе Гиля нередко рассказывал нам в электричке по дороге в Тарасовку. Отъезжала она в 10.10, и я не помню, чтобы кто-нибудь опаздывал. Даже Толя Масленкин, который в последний момент иной раз успевал купить мороженое. Кстати, если он заскакивал в вагон с эскимо, мы уже знали: вчера позволил себе «расслабиться». Остальным же, в том числе и Гиле, мороженого не требовалось». 

Юрий Севидов: «Вечерами перед матчами в Тарасовке мы настраивались под буржуазные мелодии на завтрашний поединок. Как сейчас помню: 22.15, «Голос Америки», 45-минутная передача о джазе. Гиля, Гиля… Главный балагур «Спартака». Столько анекдотов знал – ни один современный сборник не вместит. Помню, ехали мы на электричке на игру с «Динамо» (автобус забирал нас уже на Ярославском вокзале). Хусаинов свежий анекдот травит: «Алло, Исаак Абрамович дома?» – «Пока дома». – «А почему пока?» – «Сейчас выносим». Мы смеялись всю дорогу на стадион. И даже на поле не могли сдержаться». 

Анзор Кавазашвили: «Познакомились мы с Хусаиновым в сборной СССР, где он тоже был заметной фигурой – даже гол забил в финале Кубка Европы в ворота испанцев на глазах у генерала Франко. И еще мне особенно врезалась в память наша игра в Монтевидео в преддверии чемпионата мира в Англии. Мы победили – 3:0, и два гола были на счету Хусаинова. На следующий день репортаж о матче вышел под заголовком: «Этот маленький советский бриллиант погубил весь Уругвай!» Да и в самой Англии Гиля немало сделал для того, чтобы сборная СССР завоевала бронзовые медали чемпионата мира». 

Юрий Севидов: «Карьера Гили шла по восходящей, но окажись он человеком слабохарактерным, она могла закончиться в один день. Однажды в Тарасовке раздался телефонный звонок, после которого Гиля стал поспешно собираться в Москву. Мы удивились: дескать, куда это он накануне игры? «Да Мариночка упала с дивана, а жена дома одна и не знает – то ли в больницу ее отправлять, то ли дома оставить», – выпалил Гиля на ходу. В действительности все оказалось гораздо страшнее: в тот кошмарный день Люба и Гиля потеряли дочь, которой было всего-навсего год и семь месяцев. И как эта малютка открыла оконный шпингалет – уму непостижимо!

Две недели потребовалось Гиле, чтобы взять себя в руки и снова выйти на игру в красно-белой спартаковской форме. Но ни он, ни Люба в квартире, где произошла трагедия, жить не могли, и их семья переехала с проспекта Вернадского на улицу Телевидения. У Гили было много друзей, они нередко приходили к нему в гости. Люба накрывала на стол, и в эту шумную компанию обычно приглашали и меня с женой. Тостам не было конца, но Гиля не собирался заливать свое горе водкой – он лишь поднимал рюмку и ставил ее, наполненную до краев, на место». 

9 Илья Цымбаларь

Игры за «Спартак»: 204. Достижения: 54 гола, чемпион России 1993, 1994, 1996, 1997, 1998, 1999, лучший игрок России 1995.

Олег Романцев: «В Одессе, когда там играл «Спартак», Цымбаларь нам забил. Очень на него обиделся. А когда Илья начал возить защитников, я задумался: как бы его перевезти к нам. Цымбаларя и Юрия Никифорова. Узнал, что они друзья, стал с ними разговаривать. Такой левой ноги, как у Ильи, в жизни ни у кого не видел. Думаю, и сейчас ни у кого нет такой. Чистый левша. Мог играть одной левой, как другие и левой, и правой.

Илья стал центром притяжения. Особенно в быту. Столько улыбок, шуток и приколов я в жизни не видел. Даже надо мной он мог приколоться, что скрывать. Мог подогреть градусник. Все, и я в том числе, выходили на тренировку налегке. Но, когда выяснялось, что на улице не плюс 10 градусов, а 0, приходилось возвращаться в раздевалку, утепляться». 

Владимир Паников, массажист «Спартака» второй половины девяностых: «Когда в команде появился первый бразилец, Робсон, именно Илья взял его под опеку. И сразу же научил русскому разговорному. Во многом благодаря этому Робсон быстро влился в команду». 

Юрий Никифоров: «Вспоминаю гол, который я забил в ворота «Нанта». Илья тогда так здорово навесил, что мне оставалось только голову подставить. Потом шутил – мол, видел твою башку, а в нее промахнуться невозможно (смеется). С юмором у него все в порядке было. Таких людей я больше не встречал. Как он издевался над защитниками на тренировках! Делал из нас дураков и все это с шутками-прибаутками! Бывало, обыграет тебя, как ребенка, бежишь за ним злой с мыслью: ну все, сейчас я тебе ноги оторву! А он поворачивается и улыбается. И мы оба со смехом падаем на траву. На него просто невозможно было обижаться!» 

Олег Романцев: «Мамедов с Цымбаларем пропали однажды на день. Но люблю я этого Цымбаларя! Куда деться? Он понимал, что все равно его прощу. Только заглянет, улыбнется своей обезоруживающей улыбкой – и у меня сразу здоровье на поправку идет. Никогда его не штрафовал. Цымбаларь сам бы охотно принес мне зарплату, – но после этого чувство вины ушло бы. Все его раскаяние растворилось бы в этом штрафе». 

Рамиз Мамедов: «Мы стали чемпионами и в последнюю поездку, в Камышин, мы с Ильей не поехали. Ну и все. Романцев решил жестко нас наказать и до конца сезона отстранил от основы. Дальше, типа, из-за нас «Спартак» в плей-офф Лиги чемпионов и не вышел, проиграв «ПСЖ» с Веа и Жинола. Потом уже в 1995-м пришлось нам исправляться – Цымбаларь сразу стал лучшим игроком Кубка Содружества, а потом и чемпионата. На первый зимний сбор нас не взяли. Готовились в Москве с дублем. Когда Романцев спросил у Зернова, кто лучший в дубле, тот ответил: «Я не знаю, но Цымбаларь восемь забил, а Мамедов – пять».

Егор Титов: «Илюха как магнит, он всегда всех притягивал к себе. Даже Робсон, не владеющий на первых порах русским языком, когда ему становилось грустно, брал кулек семечек и шел к Цыле. Сидел рядом, грыз эти семечки и наслаждался приятным обществом. Это тоже очень показательный факт: ведь бразилец тогда жил не головой, а чувствами. Он интуитивно улавливал, что Цымбаларь хороший. Илья умел сплачивать людей, он умел в нужный момент зажечь и потребовать, но при этом всегда оставался справедливым. Считаю, что с уходом Цыли мы потеряли немалую частичку спартаковского духа».

Войцех Ковалевски: «Я столкнулся с ним в самом начале своей спартаковской истории. Он тогда был вторым тренером. Как-то Илья поставил десять мячей за линией штрафной и спросил, сколько мне забьет. Я ответил, что если дважды отличится, то он выиграл. Что вы думаете, он мне все десять «завалил»!» 

8 Андрей Тихонов

Игры за «Спартак»: 265. Достижения: 90 голов за «Спартак», чемпион России 1992, 1993, 1994, 1996, 1997, 1998, 1999, 2000. Лучший игрок России 1996.

Виктор Фоменко, первый тренер: «Узнал, что ЦСКА-2 проводит селекцию новичков, и мы с Андреем поехали. Отбор проводил Тарханов. Играли кандидаты с химкинской «Родиной», и Тарханов во втором тайме выпустил Тихонова на поле в позиции левого хава. Сыграл он неважно, и я говорю ему: «Андрюша, что-то ты сегодня на себя не похож был». А он мне: «Виктор Константинович, у меня температура высокая, за 38». И ведь не предупредил – так ему хотелось попасть в команду мастеров. Поехали снова, на этот раз потенциальные новички играли против уже сложившегося состава ЦСКА-2. И кандидаты обыграли эту команду – 3:0, а Тихонов забил один мяч и сделал голевую передачу. Тарханов сказал: «Вот это совсем другое дело, но мы уже почти набрали состав».

Когда Тихонов вернулся из армии, мы вышли против спартаковского дубля, а там Рашид Рахимов, Дима Попов, Рамиз Мамедов… А тренер – Тарханов. Игра катилась к нулевой ничьей, но за считанные секунды до финального свистка Рахимов мощным ударом принес победу «Спартаку». По окончании матча Тарханов, сразу же обративший внимание на Тихонова, указывает мне на него: «Паренек-то вроде бы знакомый». Я напомнил ему о смотринах в ЦСКА-2. На следующий наш матч в Селятине с ЦСКА-2 Тарханов приехал уже специально. Мы выиграли 2:1. Первый гол Тихонов забил прямым ударом со штрафного, почти от угловой отметки – громадного роста вратарь соперников не успел сложиться и пропустил мяч между ногами. А второй забил Чернышев у дальней штанги с длинной подачи Тихонова. После игры Тарханов заявил: «Все, забираю Андрея в «Спартак».

Дмитрий Хлестов: «Не помню, кажется, в 1997‑м на сборах собрались в комнате всей командой, начали обсуждать будущий чемпионат, и Тихонов буквально разложил все по полочкам: у этих выиграем дома, там будет ничья, этим можно проиграть, а у этих выиграем оба матча. Минут пятнадцать вел подсчеты, потом объявил, сколько наберем очков, и поздравил: мы – чемпионы. Во время чемпионата никто не думал о его прогнозе, но когда заняли первое место, вспомнили: получилось так, как он предсказывал!»

Анна Чуркина, шеф-повар спартаковской базы: «Мы с Андрюшей в одной деревне живем – в Тарасовке. Поэтому видимся не только на базе. Андрей, если на машине повстречается, всегда остановится, поздоровается, предложит до дома подвезти. Вежливый, мягкий и порядочный человек – по характеру чем-то Черенкова напоминает. В еде неприхотлив – ест все, что даю, и всегда благодарит за обед. И пошутить любит. Как-то забил за дубль 8 мячей, я встречаю его на базе и смеюсь: «Андрей, у тебя совесть есть, что же ты так на соперника осерчал?». Он улыбается и отвечает: «Да я десяток хотел забить – не получилось». 

Егор Титов: «Даже не верится, но в середине 1990‑х я не мог представить, что Андрей Тихонов когда-нибудь станет для меня близким человеком. Прекрасно помню стычку между нами. 1995 год. Все лидеры под руководством Олега Ивановича уехали в сборную. Нас у Георгия Саныча осталось мало – Кечинов, Ананко, Мелешин, Тихонов и я. И вот под занавес тренировки мы исполняли серии ударов. Так мы с Тишкой зарубились не на шутку. Он мне слово, я ему – два. Он мне пять, я ему – десять. Андрей предупредил: если я не угомонюсь, он сам меня угомонит. Я от этого еще больше распалился. Ярцев с ребятами нас чудом разняли. Понимаю, что я тогда легко отделался. Тихон после армии прошел страшную школу выживания на зоне, а я – девятнадцатилетний салага. Конечно, Андрей меня закопал бы.

Тихонов дружил с Кечиновым, я – с Мелешиным. В последующие пару-тройку лет мы с Андреем пересекались нечасто. Близко начали общаться лишь в 1998 году, когда после отъезда Димы Аленичева нам прибавилось ответственности за команду.

Но истинное сближение произошло после одной истории. Наши вторые половинки, Вероника и Надя, улетели за границу, и мы с Тишкой заранее решили, что после матча поедем в казино. Тогда только-только появились игровые заведения, и было очень любопытно испытать все это на себе. Мы с Андреем безвылазно сидели там двое суток. В какие-то мгновения я чувствовал страшную готовность ко всему: или порву сейчас всех в клочья, или вдрызг проиграюсь. Хватало ума останавливаться на краю. Отходил в машину поспать. Через два часа возвращался, умывался в туалете – и снова за стол. Я даже хотел поехать домой, еще взять денег. Меня Андрей отговорил: «Тит, хватит. Надо перемолоть это поражение и забыть». Я послушался. Те двое суток стали определяющими в наших с Андреем отношениях. Между нами рухнули последние барьеры». 

7 Сергей Родионов

Игры за «Спартак»: 384. Достижения: 153 гола (второй бомбардир в истории «Спартака»), чемпион СССР 1979, 1987, 1989.

Сергей Родионов: «Сначала отправился в «Локомотив», так как наша семья жила неподалеку от Черкизова. Приехал, а там группу 1962 года рождения еще не набирали. Поехал дальше – в Сокольники, в школу «Спартака» – и с тем же результатом. Не помню, каким уж образом оказался на знаменитой Ширяевке, где в то время тренировались ребята моего года рождения клубной команды «Спартака». В нее меня и зачислили. Случай мне здорово благоприятствовал. Хотя родители болели за ЦСКА, я почему-то с малых лет отдал свое сердце «Спартаку».

«Отыграл 15 минут за «Красную Пресню». «Пресня» на тот момент – дочерняя команда «Спартака». После игры Николай Петрович Старостин подошел ко мне и сказал: «Завтра автобус в Тарасовку от метро «Сокольники», жду». Я приехал, а в автобус зайти постеснялся. Там ведь основа «Спартака» – Гаврилов, уже заигравший Черенков… Магия имен, а ведь я им мячи подавал с бровки. И поехал в Тарасовку на электричке».

«Выше тактика, чем Бесков, я не встречал. Любой игровой эпизод мог разобрать, любой нюанс, даже как ногу под мяч ставить правильно. Занятий по теории в Тарасовке в комнате №9 было много. Помню хохму. На одном из таких занятий проходил разбор проигранного матча. Оператор включил камеру. Просмотр едва начался, а Бесков командует оператору: «Стоп, назад. Как стоите перед игрой в центральном круге, сразу видно, что толком не настроились», – пеняет Бесков. Кто-то из игроков возьми да ляпни: «Константин Иванович, да это же не нас записали на камеру» – «Что-о-о?!».

Так незлобно пошутить могли себе позволить только Гаврилов и Хидиятуллин. Если «Спартак» проигрывал выездной матч, разбор полетов начинался прямо в поезде – все ехали в одном вагоне, купе не закрывали. Бесков ходил и отчитывал: «Сколько ты сегодня забил, Сергей? Ноль? А сколько отдал? Тоже ноль? Получается, сегодня ты – ноль целых ноль десятых. И ты, Федя, ноль целых ноль десятых»… Чтобы такого не слышать от Бескова, страшно хотелось сбежать».

«Вечером накануне матча сборной в Париже Лобановский вызвал к себе. После нескольких банальных вопросов Валерий Васильевич неожиданно произнес: “Смотрю, ты бежишь”. Я опешил. Куда бегу? От кого? Только на установке догадался, куда Лобановский клонил. “Сергей, — обратился он ко мне, — на правом фланге обороны у французов играет Аморос. Твоя задача состоит в том, чтобы этого защитника на поле я не увидел. Понятно?” Иными словами, я должен был нейтрализовать одного из лучших крайних защитников мирового футбола. Ничего себе задачка! Как я тогда набегался! В конце матча даже ногу свело, что со мной случалось очень редко».

“Ред Стар” был одним из немногих клубов, которые согласились подписать контракт сразу с двумя советскими футболистами — Родионовым и Черенковым. Дело в том, что у нас с Федором существовала негласная договоренность: за границей играем вместе. Нас приглашали отдельно: Федора – в «Лион», меня – в «Канн». Там мы получали бы в десять раз больше, чем в «Ред Стар». Но мы должны были ехать вместе. И все равно это было в три раза больше, чем мы зарабатывали в «Спартаке». Вторая лига Франции — приличный турнир. Во всяком случае тогда был. Не могу сказать, что, оказавшись там, сделал шаг назад. А вот здоровья за те три года явно не прибавилось. Сначала полетела крестообразная связка — 8 месяцев лечился. А потом был перелом плечевого сустава и еще 7 месяцев вне футбола. У них жесткость была возведена в абсолют. Особенно свирепствовали команды, которые решали какие-то задачи. Ради них они были готовы соперникам горло перегрызть. Помню, играли мы на выезде с “Гавром”. Я убегаю к воротам — и тут тренер с бровки как заорет: “Ломай его!” В следующее мгновение Кана-Бийик (между прочим, участник чемпионата мира 1990 года в составе сборной Камеруна) двумя ногами бьет меня сзади. Хруст, адская боль… Я сразу понял: дело труба. Камерунец, правда, потом письмо написал с извинениями, но мне от этого легче не стало».

«К игре с «Блэкберном» в 1995-м мы готовились на промерзшем поле в Тарасовке, и мы с Аленичевым подкатилиcь под спорный мяч. Дима был поменьше ростом и головой ударился мне в грудь. Конечно мы в этом подкате убирали ноги, катились скорее, но в итоге у меня было сломано ребро. Я и закончил». 

6 Юрий Гаврилов

Игры за «Спартак»: 347. Достижения: 115 голов, чемпион СССР 1979.

Марк Левин, первый тренер: «На пустыре рядом со стадионом «Искра» играли мальчишки лет семи-девяти. Заприметил я худющего, длинноногого мальчишку, левшу, для которого не составляло труда обвести трех-четырех своих сверстников, а то и ребят постарше, пригласил к нам в «Искру». Гаврилов в нашем клубе играл крайним нападающим. Набивал много, почти в каждой встрече. Запомнился еще и тем, что тренировался, пожалуй, больше всех. После занятий упросит вратаря остаться и бьет-бьет по воротам. Жаден был Юра до игры. Он ведь и в хоккей играл, и тоже неплохо. Помню, мы даже размышляли с тренером Михаилом Ивановичем Бычковым, известным нападающим московских «Крылышек»: «А не переключиться ли Юре полностью на «шайбу»?» Его звали в хоккейную команду, но он отказался.

Адамас Голодец, тренер Гаврилова в дубле «Динамо»: «Когда Гаврилов впервые попал к нам на тренировку, недостатков у него было больше чем достаточно. Все делал медленно, физически был слаб. Некоторые даже с иронией отнеслись к нему. Но мне он понравился. Было в нем что-то футбольное. И игру понимал, и мячом умело распоряжался, да и пас у парня был своевременным. На следующей тренировке Юру увидел Константин Иванович Бесков. Ему Гаврилов тоже понравился. Так Юра и стал тренироваться в московском «Динамо». Играл за дубль».

Лев Филатов, журналист, писатель: «Трудно поручиться, что Гаврилов сделался бы видным мастером, если бы не слились воедино три обстоятельства. Это – падение «Спартака», осенью 1976 года лишившегося права быть в высшей лиге; назначение Бескова тренером попавшего в беду клуба и появление в московском «Динамо», где находился Гаврилов, полузащитника А. Максименкова, которому была отдана роль диспетчера. Бесков собирал кого мог: начинающих, безвестных, неудачников, лишь только замечал искорку дарования. Гаврилов в основной состав «Динамо» никак не вклинивался, выходил на поле в лучшем случае через раз, а в том году, когда пришел Максименков, сыграл всего пять матчей. Ему стукнуло 24, в таком возрасте неловко посиживать на скамейке. И руководители «Динамо», выполняя миссию доброй воли по отношению к «Спартаку», может быть даже с чувством облегчения, удовлетворили ходатайство Бескова и отпустили Гаврилова.

Юрий Гаврилов: «Дверь была приоткрыта, и Бесков, проходя по этажу, видимо, услышал музыку. Заходит ко мне: «Что разлегся? Это тебе не дом отдыха!» Потом кивает на магнитофон: «Знаешь, кто это поет?» – «Высоцкий». «А кто он – знаешь?» «Как кто? Актер, музыкант». Нет, говорит Бесков, он пьяница и наркоман. И ты таким же станешь! Слушаешь блатные песенки, которые развращают людей, к работе несерьезно относишься. В общем, свел все к одному – я дурно влияю на коллектив. Велел мне собирать вещи и отправляться домой. Говорит: «На базе больше не будешь находиться. Только на тренировки приезжай». Я мотался как дурак на машине по два раза в день из Москвы в Тарасовку и обратно».

Борис Кузнецов: «Два случая с Гавриловым связаны – он у нас главный шутник был. У Гаврилы отец инвалид, и однажды он приехал на базу на инвалидной машине и поставил ее рядом с бесковским зеленым «мерседесом». Выходим после тихого часа – Бесков в панике: «Чья это машина?» Гаврила ему: «Ну, это вы на мерседесах ездите, а обычные люди вот на таких». Бесков продолжает: «У нас же солидная команда. Вдруг кто увидит, что игроки на инвалидных машинах разъезжают. Подойдите к Николаю Петровичу, скажите, кто какую машину хочет». А однажды Бесков с Гавриловым на установке сцепились. Костантин Иванович вспылил: «Гаврилов, ты умрешь под забором», а тот в ответ: «Да, под кремлевским!»

Юрий Гаврилов: «Николай Петрович Старостин был остер на язык. Мы как – то раз летели из Испании, и я в аэропорту в duty free на оставшиеся песеты купил в подарок друзьям бутылок пять «мартини» и «чинзано». Сложил их аккуратно в свою спортивную сумку и решил первым пройти таможенный контроль, чтобы внимания начальства к себе не привлекать. И только подхожу к таможенникам, как за мной тут же появляются Бесков со Старостиным. А у нас тогда со спиртным очень строго было. Если бы Константин Иванович узнал про бутылки – беда! Осторожно ставлю сумку на ленту, но там ведь пять литров! Как ни старайся, все равно звенят. Бесков заинтересовался этим звоном, заглянул даже в монитор у таможенника, но там ничего не разобрать без подготовки. Полосы темные идут по сумке, а что это такое – не поймешь.

Багаж мой с другой стороны выехал, стараюсь осторожно поднять сумку. И опять не получается: все равно что-то там внутри звякнуло.

– Ну все, – думаю, – сейчас точно спросят, что у меня там сложено.

И только делаю шаг, Старостин сзади мне:

– Гаврила, ты давай поосторожней, вымпелы не побей».

Савелий Мышалов, врач сборной СССР: «Когда на чемпионате мира в 82-м мы проиграли в первом матче бразильцам, Гаврилова взяли на допинг-контроль. Тогда еще игрокам давали для ускорения процесса не безалкогольное, а настоящее пиво. Поскольку готовились мы больше месяца, а выпить что-то, кроме воды и чая, под присмотром Лобановского игрокам было затруднительно, я за Юру даже порадовался. Но когда соперники давно «отстрелялись», а нашего все не было, я задергался: что там может быть? И вот открывается дверь – и выносят мне Юрку. «Доктор, я в туалет захотел уже после шестой, но держался и выпил у них семнадцать!»

5 Егор Титов

Игры за «Спартак»: 442 (второй показатель в истории клуба). Достижения: 106 голов, чемпион России 1996, 1997, 1998, 1999, 2000, 2001, лучший игрок России 1998, 2000.

Людмила Титова, мама: «Многие удивлялись, почему мы отдали сына в спартаковскую школу, живя на Войковской, откуда до «Динамо» и ЦСКА рукой подать. Причины две. Во-первых, отец Егора всегда был яростным спартаковским болельщиком. А во-вторых, в «Спартаке» уже занимался двоюродный брат Егора – Aлеша, который на три года старше. Так что пришлось сыну на протяжении многих лет вставать в 6 утра и ездить через весь город в Сокольники. Первые три года он учился в обычной школе возле дома и был «хорошистом», но потом взяли в школу при «Спартаке». Чем больше времени отнимал у него футбол, тем хуже становились оценки, хотя уроки он всегда честно делал до конца. При этом так уставал, что порой засыпал прямо на стуле, и его приходилось переносить в кровать. Однако ему никогда не приходила в голову мысль бросить футбол. Наоборот, даже когда заболевал, отказывался оставаться дома – так хотел играть».

Он никогда, даже в раннем детстве, не закладывал тех, кто его обидел, – свои проблемы всегда пытался решить сам. Однажды во дворе (ему было тогда лет семь) мальчик толкнул его на груду бревен, и Егор упал лицом на гвоздь – пришлось срочно везти в Филатовскую больницу зашивать рану. Но нам сказал тогда, что сам споткнулся».

Анатолий Королев, первый тренер: «Он жил на «Войковской», и многие потом говорили мне, что не понимают, каким образом удалось увести его из-под носа «Динамо» и ЦСКА. Кстати, когда он еще был в школе, я узнал, что армейцы пытались его переманить, но безуспешно. Когда я спросил Егора об этом, он воскликнул: «Да, что вы, от вас я никогда не уйду!»

Олег Романцев: «Впервые я увидел Титова, когда ему было 15 лет, – в матче за спартаковскую школу. Он тогда был очень худощав. Ему явно не хватало мышц, но позднее он их нарастил, и ноги у него стали мощные. За мяч сражается до конца, и однозначно можно сказать, что он не трус. И характер имеет твердый».

Людмила Титова: «Два раза в жизни Егора грабили. Однажды это случилось, когда он учился в 11-м классе. Проводил девушку, возвращался к метро, к нему подошли трое и, как водится, попросили закурить. Он сказал: «У меня нет», его избили до потери сознания. Когда очнулся, обнаружил, что с него сняли пиджак, часы и золотую цепь с крестом. А второй случай произошел несколько лет назад. Посреди дня одетый с иголочки Егор, только что получивший зарплату в дубле, вез фотографии в Олимпийский комитет и шел через лужниковскую ярмарку, которая в тот день была закрыта. И вдруг проходивший мимо кавказец достал пистолет и потребовал часы и деньги. Пришлось отдать часы, которые мы подарили ему в честь окончания школы. «Благородный» бандит из 80 тысяч в кошельке взял 70».

Егор Титов: «Поразительно, события, предшествующие моему полноценному дебюту, мне запомнились куда больше, чем сам дебют. Нас поселили в «новейшей и комфортабельнейшей» гостинице города Екатеринбурга, постройки этак года 1969–го. Вырывающий ноздри запах я не комментирую, раньше он был обязательным атрибутом каждой гостиницы. Меня убило другое – полчища тараканов. К этим тварям я вполне нормально отношусь – как – никак рос в коммуналке, где мусоропровод располагался прямо на кухне. Однако столько тараканов, сколько на нас с Валеркой Чижовым в буквальном смысле набросилось в номере, я не видел нигде и никогда. Была настоящая война! Эти «варвары» по стенам залазили на потолок и оттуда падали на нас – мы едва успевали смахивать их с себя. После непродолжительных боев мы с Чижом сдвинули кровати в центр комнаты, одежду положили на тумбочки – не хотелось, чтобы враги в нее забрались и отправились с нами в Москву. Но как только мы выключили свет, последовала новая атака. Мы встали, зажгли лампу и отбили натиск превосходящих сил противника. Так повторялось несколько раз. Потом мы уже решили свет не гасить, и все равно поспать нам не удалось. Зато нервов на дебют не осталось. Я спокойно вышел на поле и в целом остался доволен тем, как все прошло».

Георгий Ярцев: «Помню, доктор Васильков перед «Аяксом» говорил: «Ребята мне на разные болячки жалуются, а Егор знай свое: «Да не бойся, доктор, обыграем мы их!»

4 Ринат Дасаев

Игры за «Спартак»: 425 (третий показатель в истории клуба). Достижения: чемпион СССР 1979, 1987, лучший футболист СССР 1982, лучший вратарь мира 1988.

Ринат Дасаев: «Однажды, в первую зиму занятий, я с несколькими ребятами пришел в зал минут за двадцать до начала. Мячи уже были сложены в углу. И те, кто оказался половчей, быстро разобрали их. Не досталось только мне. Вот и пришлось встать в ворота. Кто-то с ехидцей не крикнул: «Да ему и бить-то неинтересно. Какой он вратарь с таким ростом!» Вот тут я завелся по-настоящему. В углу нашего двора был турник. Как-то, проходя мимо, я подумал, что, если висеть на нем, привязав к ногам что-нибудь тяжелое, дело может сдвинуться с места. Утюг и одна из гантелей старшего брата Рафика вполне годились для этих целей. Понятно, что днем, опасаясь насмешек, я подходить к турнику не рисковал. Бегал к нему по вечерам, когда двор пустел и начинало темнеть. С каким же нетерпением ждал я теперь каждого утра, чтобы проверить, чего удалось добиться с помощью эксперимента».

Федор Новиков, тренер «Волгаря» 1976-1977, а с 1978 – «Спартака»: «Из-за Дасаева у меня были одни неприятности. Дело в том, что другой вратарь «Волгаря» был зятем начальника УВД Астраханской области, поэтому я постоянно получал указания ставить на матчи его. Но держать молодого талантливого Дасаева в запасе я не хотел и наперекор всем включал в состав Рината. После неоднократных вызовов «на ковер» мне даже срезали зарплату. С Ринатом мы много работали, и он на моих глазах становился очень хорошим вратарем».

Игорь Фролов, тренер «Спартака» конца семидесятых: «Посмотреть Дасаева мне и Бескову посоветовал судья Лев Акселевич, с которым мы случайно оказались в Москве соседями на трибуне торпедовского стадиона. Ничем особенным он не выделялся. Сыроват был еще, не обыгран. Но в глаза бросалось, как уверенно, без мандража действовал Ринат. Вот это и подкупало».

Вагиз Хидиятуллин: «Когда Дасаев появился, я окончательно перестал понимать Бескова. Тогда многие восприняли это его решение как самое большое чудачество. Длинный, худой, нескладный... А мячи он как отбивал? Прямо перед собой... И при этом, если удар был приличный, чуть не садился на землю. Бесков нас то и дело предупреждал: «Не бейте ему сильно! Кисти мячом вывернете!».

Евгений Ловчев: «Дасаев появился в «Спартаке» в начале 77-го. Тогда основным вратарем в команде был Прохоров, а Ринату долгое время не доверяли место в воротах. Команда разделилась на два лагеря – «местных» и «приезжих». В одном лагере оказался Прохоров, в другом – мы с Дасаевым. Однажды «Спартак» поехал на сборы в Болгарию. Выиграли со счетом 12:1. И все бы хорошо, если бы тот единственный гол соперники не забили Ринату... с центра поля. Я в тот момент подумал: да, я так верил в этого парня, а он оказался «пеночником». Кем стал впоследствии Дасаев, хорошо известно. Жаль, что мне не суждено было дождаться его официального дебюта в «Спартаке». Я отказался играть под руководством Бескова и не поехал в Ворошиловград, где Дасаев провел первый матч за «Спартак».

Ринат Дасаев: «В раздевалке перед моим дебютом в «Спартаке» ко мне подошел Хидиятуллин. И с присущим ему спокойствием сказал: «Ничего особенного не придумывай, Ринат. Играй, как играл у себя в «Волгаре». А мы с Олегом, – Хидя кивнул на Романцева, – в случае чего выручим». И ободряюще подмигнул».

Борис Кузнецов: «Дасаев поражал тем, что после каждой тренировки, уже став лучшим вратарем мира, просил Родионова побить ему еще 10-15 минут. Бывает, устанешь после тренировки, идешь в душ, а Дасаев продолжает заниматься – и тебе тоже уходить как-то неудобно становится, совестно. Остаешься тоже.

Я ж ему забил один раз, в свои ворота, – и то он взял вину на себя. Играем с «Зенитом» в «Лужниках» в 87-м. Мы на первом месте, «Зенит» на последнем. Их вратарь Бирюков выбивает к нашей штрафной, я хочу переправить мяч Дасаеву, поворачиваюсь, а он, оказывается, вышел из ворот и не крикнул. Я аж на колени упал. На разборе Дасаев первым взял слово: «Моя вина, что не подсказал центральному защитнику».

Ринат Дасаев: «Бесков нам доверял. А после сезона мог и сам с нами выпить. Помню, поехали как-то почти всей командой отдыхать в Кисловодск. Вечером Бесков позвал нас в ресторан на банкет. Поддали. Расходились уже за полночь, и на прощание он сказал: «Утром приглашаю вас на хаш». У него были друзья, которые отменно готовили это кавказское блюдо. А есть, как известно, его надо очень рано. И вот разбудил он нас в 6 утра – пошли. Хмурые, не выспавшиеся, с похмелья, молча сидели за столом, уставившись в тарелки с обжигающим, жирным хашем и понимая, что без водки ни за что его не осилим. Бескову хорошо – тяпнул рюмку и спокойно ест. Наконец, поинтересовался: «А вы почему не кушаете?» – «Горячо», – бросил кто-то. Константин Иванович скосил взгляд на меня: «Ну, что, выпить-то, поди, хотите?» – «Конечно», – честно ответил я. Пауза. «Даешь слово, что в следующем сезоне удачно выступите?» – «Чемпионство не гарантирую, но в «тройке» будем наверняка». «Ладно, тогда давай», – махнул рукой Бесков – и протянул бутылку. Очень душевно мы тогда посидели».

Станислав Черчесов: «Мы были большими друзьями, на сборах жили в одной комнате, но Ринату почему-то не нравились мои усы. «Бабай – это он так меня называл, – да сбрей ты эту растительность». Он так допек меня своими просьбами, что однажды я решил доставить ему удовольствие. Придя без своих джигитских усов на тренировку, я поинтересовался, где Дасаев. А мне говорят: «В Индии, уехал туда со сборной на турнир». Когда же Ринат вернулся в Москву, у меня уже успели отрасти новые усы, поэтому он так и не смог оценить моей жертвы».

3 Никита Симонян

Игры за «Спартак»: 244. Достижения: 160 голов (лучший бомбардир в истории «Спартака»), чемпион СССР 1952, 1953, 1956, 1958.

Никита Симонян: «Родители дали мне имя Мкртыч. Но попробуй выкрикни его на поле в азарте игры. Пока произнесешь, спотыкаясь о пять согласных, мяч окажется у противника.

– Почему меня так неудачно назвали? – спрашивал я отца.

– У тебя красивое имя, – отвечал он. – Мкртыч значит креститель.

Меня это совсем не утешало, да и улица не замерла бы в почтении перед таким переводом. Она окрестила меня по-своему: «Микита». «Микишка! Бей!»

«На долю отца выпало немало лишений. Родившись в Турции, он пережил ужасы геноцида. В 1914 году, когда по наущению турецких властей началось массовое истребление армян, бежал в Россию. Настрадавшись, близко к сердцу принимал чужие беды, проявлял особое внимание к репатриированным: в двадцатые годы началась репатриация армян, разбросанных по разным странам, в Советский Союз».

«Перед одной из игр в гостиницу пришел сильно озабоченный двоюродный брат Иван, отвел меня в сторону и сообщил, что в нашем доме был обыск. Арестовали и увели отца. Вскоре появился мой бывший партнер по сухумскому «Динамо» (он работал в МВД Абхазии) и по секрету сообщил мне, что обыск и арест отца затеяны с единственной целью – заставить меня перейти в тбилисское «Динамо». Предупредил, что после игры и меня должны задержать, чтобы отправить в Тбилиси. Матч первенства СССР мы выиграли, и надо было такому случиться: единственный гол забил я. Хотя во время игры получил травму, с поля не ушел. После игры ребята окружили меня плотным кольцом, надеясь таким образом помешать беззаконию, проводили до гостиницы. 

Отца освободили через два дня. От него требовали: уговори своего сына перейти в тбилисское «Динамо». В отце всегда было сильно чувство достоинства, и тут, возмутившись несправедливостью, он твердо ответил:

– Мой сын будет играть за ту команду, которую выберет сам. А я готов сидеть у вас сколько угодно, за мной вины нет».

«После окончания сезона-1951 я, Нетто и Ильин поехали в Кисловодск. Там лечили болячки, принимали грязевые ванны – восстанавливались. А по вечерам ходили в кино. И вот на одном из киносеансов слышу: «Симонян! На выход!». Выхожу, вижу, стоит Михаил Степанян (я его знал раньше), адъютант командующего ВВС МВО Василия Сталина. «Тебя приглашают в команду ВВС». Я отрезал – нет, это даже обсуждать не стоит. Тогда адъютанты попросили о своем отказе сообщить Василию Сталину лично, иначе их ожидали неприятности – Сталин ведь уже специальный самолет за мной прислал. Не хотелось подводить людей, и на этом самолете через пять часов я был в Москве. Нас встречал полковник Соколов, начальник спортклуба ВВС. Мы тут же направились к командующему. Сели со Сталиным на диван, и представьте мой ужас, когда я слышу его слова: «Я поклялся прахом своей матери, что ты будешь в моей команде. Сам понимаешь, часто таких клятв я не даю».

Я ответил, наверное, так, как должен был ответить: «Василий Иосифович, разрешите остаться в «Спартаке», я хочу играть только в этой команде». И вдруг: «Ладно, ступай». Вздохнув с облегчением, я быстро начал спускаться по лестнице, как вдруг у двери меня догнал один из адъютантов и попросил вернуться. Возвращался, признаюсь, с неприятным холодком в груди. Сталин спросил: «Может, ты боишься гонений и препятствий со стороны местных властей (в ту пору председателем Московского обкома партии был Хрущев)? Если так – все улажу, Хрущева беру на себя». Я повторил: не могу предать ребят, тренера, команду. «Спасибо, что не виляешь. Правда – лучше всех неправд. Иди и играй за свой «Спартак», передумаешь – дорога в ВВС для тебя всегда открыта».

«В день похорон супруги Николая Петровича Старостина мы играли с ташкентским «Пахтакором». Он приехал в Тарасовку. Мы сказали: «Николай Петрович, ну как же так?! Вы сегодня провожаете Антонину Андреевну». Он говорит: «Не мог не приехать, давай обсудим по составу и прочее». Мы обсудили и т. д. «Но я тебя прошу – приди на поминки». Я пришел. Когда я ему показал счет 2:0, что мы выиграли, он поклонился и сказал: «Спасибо!». Я сел рядом с двумя братьями – Александром Петровичем и Андреем Петровичем. И оба брата мне сказали: «Никита, запомни: Николай – великий человек!»

2 Игорь Нетто

Игры за «Спартак»: 403. Достижения: 40 голов, чемпион СССР 1952, 1953, 1956, 1958, 1962.

Лев Нетто, брат: «К тому моменту, когда я впервые взял его на «Динамо», он уже играл за школу «Юных пионеров». Игорь сходил с ума по звездам довоенного футбола и просто мечтал попасть на стадион. Мама боялась за него и отказывала, отпустила только со мной. Брат был в восторге – он ведь еще со времен приезда в Москву сборной басков болел футболом. Играл тряпичным мячом на Сретенке, в Даевом переулке. Зимой в русский хоккей, летом в футбол. Он преуспевал и в хоккее, но однажды зимой травмировал коленку и решил, что хватит. Получать травмы – закономерно для спортсмена, но травмироваться и зимой, и летом – это уже слишком. И выбрал футбол».

«Мы с Игорем с детства вместе гоняли мяч и в Москве, и летом в Звенигороде. Он был маленький, но шустрый. Старшие всегда брали его в свою команду, а меня – разве что для комплекта. Когда я уходил на фронт, у Игоря была тренировка в «Юных пионерах». Попрощались с ним и он побежал к себе на «Динамо». После этого мы не виделись 13 лет».

«В частых поездках по миру Игорь здорово подтянул английский, который начал изучать еще в школе. Везде побывал – олимпийским чемпионом стал в Австралии, чемпионом Европы – во Франции, объездил всю Европу, каждую зиму мотался со сборной в турне по Латинской Америке, но больше всего ему, как ни странно, понравилось в Чехословакии – говорил, что люди там душевнее, с ними больше взаимопонимания. Моя жена Лариса – преподаватель английского, тоже объездила мир. Когда Игорь возвращался, они вдвоем секретничали на английском. Им было что обсудить».

Алексей Парамонов: «У Нетто, как левого полузащитника, была непосредственная связь на поле с левым крайним Ильиным, с левым полусредним Дементьевым, а затем и с Сальниковым, с центральным нападающим Симоняном. Все они были большими мастерами, но душой этой связки был Нетто, который держал все нити заговора в своих руках. Он был твердым сторонником того, что каждый мяч надо разыгрывать, как мы говорим, до верного, то есть до выхода кого-либо из нападающих на идеальную позицию для удара. И когда кто-либо из них вдруг наносил, как казалось Нетто, неподготовленный удар, он моментально вспыхивал: «Что, захотел в газету попасть?!»

Никита Симонян: «Как-то выходим мы на очередную игру, и вдруг я вижу, что Нетто бутсой чертит линию, которая делит поле пополам вдоль, естественно, и при этом приговаривает Масленкину: «За эту линию на мою сторону не переходи, действуй на своей половине». Оказывается, в прошлых матчах Масленкин несколько раз смещался влево и, как считал Нетто, путал ему игру. Нетто, кстати, был сторонником игры рациональной. Как-то Сергей Сальников, в совершенстве владевший техникой, продемонстрировал несколько редких трюков с мячом и тут же нарвался на замечание со стороны Нетто: «На кухарок играешь, да?»

Валерий Рейнгольд: «Полетели мы как-то в Алма-Ату на игру с местным «Кайратом». Очень неприятная была команда, грубая. Бьют постоянно, сзади цепляют, пугают. Особенно дома они расходились. А у меня почему – то постоянно получалось «Кайрату» забивать, так уж выходило, что в каждой игре я им отгружал.

И в аэропорту в Алма-Ате наш капитан, Игорь Нетто, подходит к Старостину: «Поселите со мной Рейнгольда, я его подготовлю».

Обычно нас всех в двухместные номера селили, а Нетто как звезду в люкс. Я говорю:

– Игорь Александрович, да не надо. Я сам как-нибудь.

Он отвечает:

– Нет, решено, будешь жить со мной.

Ничего не поделаешь, меня селят вместе с Нетто. И он два дня водит меня в ресторан и буфет, читает мне лекции и книги, в общем, всячески меня готовит к встрече. Ребята в команде надо мной, конечно, смеются. Они – то без контроля могут и в картишки, и что-то еще себе позволить. Но наступает день игры, и я действительно на 10–й минуте забиваю. Дальше футбол кончается, драка идет за дракой, но в итоге все же выиграли 1:0.

Я, гордый, лежу после игры в номере, отдыхаю, и в этот момент Нетто звонит жена – актриса Оля Яковлева – и спрашивает, как сыграли. Нетто ей с соседней кровати отвечает, что выиграли. А кто забил? Тут он и говорит:

– А баранчик один забил. Вот он, неподалеку лежит.

Нетто часто нас называл баранами. Но на него никто даже и не думал обижаться. Все видели, какой великий это был человек, десять лет капитанивший в «Спартаке», в сборной. Да и похвалу у него сложно было заслужить. Я его однажды спросил:

– Игорь Александрович, ну почему я баран-то?!

– Да все вы бараны, совсем в футбол играть не умеете.

Как-то раз мы ехали на автобусе по степи, и рядом с дорогой паслось стадо овец. Я говорю Нетто:

– Вот, Игорь Александрович, «Спартак» пасется.

Он отвечает:

– Да, а вон я иду.

И показывает на чабана».

1 Федор Черенков

Игры за «Спартак»: 494 (лучший показатель в истории клуба). Достижения: 121 гол, чемпион СССР 1979, 1987, 1989, чемпион России 1993,

 

Михаил Мухортов, первый тренер: «Федя какую-то необыкновенную тягу к мячу испытывал. Бывало, отнимать мяч приходилось после тренировок. Мальчонка он у нас в «Сетуни» тогда хиленький был. Но азартный, чертенок, страшно. И упрямый. Над ним частенько подсмеивались: «Куда с таким ростом в футбол?..» А он от этого еще упрямей делался. Может, сам того не сознавая, уже в ту пору и начал свой футбол создавать, в котором бы его признали. А когда я узнал, что парень мечтает спартаковскую майку надеть, сам отвез его к Толе Масленкину в спартаковскую школу. И все ему про Федора рассказал. Спасибо Анатолию – не стал он ни на рост, ни на вес пацана внимания обращать. Поверил на слово».

Федор Новиков, тренер «Спартака»: «Весной 78-го в Сочи, в номере гостиницы «Жемчужина», я с Черенковым впервые и встретился. Застал его отдыхающим после тренировки. Он лежал в большой кровати, укрывшись до подбородка одеялом. И показался мне ну просто двенадцати-тринадцатилетним мальчишкой.

– Меня Федором зовут, – сообщил паренек, вежливо поздоровавшись. И замолчал, уставившись в потолок.

– О чем размышляете, молодой человек? – поинтересовался я, когда спустя полчаса застал его в номере все в том же положении.

– Мечтаю я, – откликнулся он. – Мечтаю в этом году заиграть в «Спартаке», стать чемпионом страны, попасть в олимпийскую сборную... И... жениться».

Алексей Прудников, вратарь «Спартака» восьмидесятых: «В дубль меня взяли вместе с Черенковым. Николай Петрович Старостин говорил Бескову: «Кость, посмотри на мальчика. С мячом хорошо обращается. Все при нем». Бесков посмотрел на Черенкова в двусторонке: «Силенок нету у него». Функционально Федя был не готов – ум есть, а физики не хватало. Человек сто прошло через эти двусторонки. В общем, вычеркнул Бесков Черенкова. Старостин возразил: «Ну чего ты. Пусть получает свои 60 рублей – поможем семье. У него отца нет». Бесков: «Ладно». Федя тогда даже в 25 лучших не попадал в своем возрасте. Но ему дали возможность тренироваться со «Спартаком», он стал быстро расти. Парень-то умный. Заиграл».

Олег Романцев: «Помню, первый раз Черенкова в Тарасовке перед двухсторонней увидел и подумал: очередной эксперимент Старшего. Ну таким Федька нефутбольным на вид показался, что в какие-то его особые возможности, о которых я уже кое-что слышал, никак не верилось. А игра началась, понял – парень необычный, с изюминкой. В первый раз он мяч получает и останавливается. Я – на него, думаю – либо дрогнет сейчас, либо поспешит пас отдать. А «Черенок» вдруг с места рывок, и нет его – ушел во фланг. Я разозлился – как-никак в сборной уже играл. А тут мальчишка какой-то со своими дворовыми фокусами. Ну и за ним. А мальчишка неожиданно встал как вкопанный, и я – мимо. В следующее мгновение новичок, не дожидаясь, опять включил скорость и, выйдя на свободное место, опасно прострелил. В той же встрече он еще не раз всех нас удивлял подобными неожиданностями. Я потом понял: все время в игре что-то новое находить – у Федора в крови. Потому и непредсказуем он на поле».

Ринат Дасаев: «Много разных голов на счету Федора – за сотню уже перевалило. Но один, знаю, он ценит особенно высоко – тот, что в 80-м на поле самой «Мараканы» бразильцам в первом тайме забил. Мы к этому моменту проигрывали. На 22-й минуте Нуньес, пока мы разбирались в непривычной обстановке, и защитников и меня перехитрил.

Под грохот и шум гигантских трибун бразильцы шли и шли в атаку. И даже когда Зико не забил пенальти, в победе своей они не сомневались. Было от чего растеряться. Я уж не знаю, что тогда Черенков испытывал. Но когда мяч после удара Андреева отскочил от защитника к нему, Федор не дрогнул...

Он потом долго не мог успокоиться. И среди ночи в гостиничном номере, видно почувствовав, что я тоже не сплю, неожиданно сказал: «Не поверишь, Ринат, но я еще мальчишкой мечтал самим бразильцам забить...»

Олег Романцев: «Вспоминаю такой случай из начала восьмидесятых. Киевлянин Баранов – здоровый такой, всех на голову выше – повздорил, если не ошибаюсь, с Поздняковым. Видимо, Баранов был неправ, так как в следующее мгновение перед ним возник миниатюрный Федор и взял его за грудки. Киевлянин опешил, потому как не ожидал такого поворота событий, и дал задний ход. И остальные киевляне сразу успокоились».

Александр Хаджи, администратор «Спартака»: «Киев. «Динамо» – «Спартак». Аншлаг. Молодой Романцев дебютирует против опытного Лобановского в его вотчине. Мы забиваем гол за голом и ведем с крупным счетом. Федор неудержим. Вдруг Лобановский, который крайне редко выражал эмоции на публике, вскакивает со скамейки. Что-то кричит своим игрокам, а до нас доносится обрывок фразы: «…Да убейте же этого Черенкова!». Первым пошел в кость Андрей Баль, но Федя вовремя сориентировался, и киевлянин лишь неуклюже промахнулся. Леша Михайличенко подбегает поближе к киевской скамейке и разводит руками: «Васильич, как же убить этого Черенкова, да и зачем?!». Хохотали все, кто услышал».

Андрей Тихонов: «В автобусе мы садились рядом. Возможно, во время поездок на стадион я казался внешне напряженным, нервничающим. Федор мне и говорит:

– Андрей, когда едешь на игру, надо уметь расслабляться.

– Это как? – удивился я.

– Во время поездки на автобусе надо расслабить все мышцы. Это же массаж! Автобус трясется, подпрыгивает на кочках, и это полезно для мышц. И мыслями обязательно отдыхай, думай о чем-нибудь приятном. На игру приедешь подготовленным».

Дмитрий Тяпушкин: «Вратарей в «Спартаке» середины девяностых тренировал, как ни странно, Федор Федорович Черенков. Не просто бил по воротам и разминал, но и такие советы давал – до сих пор в памяти. Приходил в номер и рассказывал мне вещи, о которых я раньше и не задумывался – о дуэли вратаря и форварда при выходе один на один, например. Черенкову казалось, что он ничего особенного не сообщает, просто говорит, что видит, но для меня это золотые слова были».

Егор Титов: «Когда мне было лет десять, я живьем увидел Черенкова. Пеле отошел на второй план. Я понял, что хочу играть, как Федор. Я чувствовал, что он не просто кумир, а, помимо всего прочего, близкий мне по духу человек. Федор затмил всех. Все разговоры были только о нем. Я ложился и вставал с его именем. Когда спустя годы я вышел вместе с ним на поле, то осознал, что это, наверное, и была главная мечта моей жизни».

Использована прямая речь спартаковцев из изданий Sports.ru, «Футбол», «Советский Спорт», «Спорт-Экспресс», «Чемпионат.Com», «Московский Комсомолец», Football Magazine, книг «Наше все» Егора Титова, «Тайны советского футбола», «Ринат Дасаев – мы все одна команда», «Форварды» Льва Филатова, «Футбол – только ли игра?» Никиты Симоняна, радио «Свобода», официального сайта «Спартака» и онлайн-конференций на гостевой ВВ.

[Oblachegi]

[Oblachegi]

[Oblachegi]

[VampirO]

В официальной программке финала Лиги чемпионов упоминаются «спартаковские кружева»
 

Spoiler

Бывший главный тренер московского «Спартака» Константин Бесков удостоился внимания создателей официальной программки финального матча Лиги чемпионов между «Ювентусом» и «Барселоной».

В главе «Словарь пасовой игры» программки разбираются главные термины и понятия, благодаря которым развивался такой элемент игры, как точные передачи. В частности, есть абзац и про Spartakovskiekruzheva. Авторы пишут, что «в конце 1970-х – начале 1980-х Бесков сделал из «Спартака» суперкоманду и привил ей игру в короткий пас, что напоминало внешне вышивание сложными кружевами».

[VampirO]

Первая тренировка Аленичева

 

 

 

[Oblachegi]

[Oblachegi]

[deda7]

ФК.СПАРТАК:

ПИДЖАК НИКОЛАЯ СТАРОСТИНА ПЕРЕДАН В МУЗЕЙ КРАСНО-БЕЛЫХ.

«Советский спорт» передал в музей "Спартака" легендарную реликвию
– пиджак основателя клуба Николая Петровича Старостина.

В дар нашему музею пиджак передала дочь Николая Петровича, Елена
Николаевна. "Спартак" готовится открыть музей, потому красно-белые и
обратились к «Советскому спорту» с просьбой внести вклад в пополнение
коллекции. Мы согласились – все же пиджак Чапая (как его называли спартачи
60-х и 70-х), или Деда (как звали красно-белые поздних поколений) увидят
тысячи людей со всей страны.

- Николай Петрович вам дал прозвище Лось или то был все же Юрий Гаврилов?

- Вы и это знаете? – смеется Родионов. -- Да, было прозвище, но по-доброму и
не со зла… Не могу сказать, кто так назвал в первый раз. Наверное, ноги были не
тонкие..

- А вы шутили над Николаем Петровичем?

- Это как? Я и представить себе такое не могу… Относились очень
уважительно. И спасибо вам за уважительное отношение к памяти основателя
нашего клуба. Приходите в музей!

Спасибо за приглашение! Обязательно придем.

[Oblachegi]

ФК.СПАРТАК:

ПИДЖАК НИКОЛАЯ СТАРОСТИНА ПЕРЕДАН В МУЗЕЙ КРАСНО-БЕЛЫХ.

«Советский спорт» передал в музей "Спартака" легендарную реликвию
– пиджак основателя клуба Николая Петровича Старостина.

В дар нашему музею пиджак передала дочь Николая Петровича, Елена
Николаевна. "Спартак" готовится открыть музей, потому красно-белые и
обратились к «Советскому спорту» с просьбой внести вклад в пополнение
коллекции. Мы согласились – все же пиджак Чапая (как его называли спартачи
60-х и 70-х), или Деда (как звали красно-белые поздних поколений) увидят
тысячи людей со всей страны.

- Николай Петрович вам дал прозвище Лось или то был все же Юрий Гаврилов?

- Вы и это знаете? – смеется Родионов. -- Да, было прозвище, но по-доброму и
не со зла… Не могу сказать, кто так назвал в первый раз. Наверное, ноги были не
тонкие..

- А вы шутили над Николаем Петровичем?

- Это как? Я и представить себе такое не могу… Относились очень
уважительно. И спасибо вам за уважительное отношение к памяти основателя
нашего клуба. Приходите в музей!

Спасибо за приглашение! Обязательно придем.

 

А мне сегодня вот это фото встретилось

 

[fcSM1960]

Сергей Родионов: "Жизнь научила резать мясо"

 

Закончив карьеру, легендарный спартаковский форвард надолго ушел в тень. Возглавлял дубль, входил в тренерский штаб основного состава, последние четыре с половиной года был президентом академии. Все изменилось 2 июня, когда 52-летнего Родионова сенсационно назначили генеральным директором клуба.
– Главная неожиданность, с которой столкнулись в новой должности?
– На меня обрушился громадный поток информации. Потребовалось время, чтоб привести в порядок голову. В академии привык к определенному укладу. А тут – из дома уезжаешь ни свет, ни заря, возвращаешься поздно. Но сейчас вошел в нормальный рабочий ритм.

– Вы обронили в интервью, что долго размышляли над предложением Леонида Федуна. Что смущало-то?
– Все произошло внезапно. Даже слишком. Сомневался – получится ли у меня на таком ответственном посту? Я не карьерист, да и бросать академию не хотелось. Ключевым стал разговор с Леонидом Арнольдовичем. Подробности пусть останутся между нами.

– Мобильник раскалился от поздравлений?
– Не то слово! Никогда не было столько звонков, как в первые пять дней после назначения. Обо мне вдруг вспомнили люди, с которыми не общался много-много лет, спартаковские болельщики 80-х. Где раскопали телефон?

– Агенты тоже названивают, предлагают игроков?
– Эта публика одолевает меньше. Наверное, в курсе, что сегодня в "Спартаке" трансферная политика выстраивается иначе. Есть спортивный департамент, при нем тренерский совет. Решение о покупке или продаже игрока принимает не один человек. На мой взгляд, правильная схема. Футболисты должны приобретаться не под тренера, а с учетом философии игры клуба. В последние годы "Спартаку" этого явно не хватало.

 

– У вас репутация человека тихого, бесконфликтного. Наорать можете?
– Это с виду я спокойный. Крик – не мой стиль, но голос повысить могу. Жизнь научила резать мясо. Руководителю без этого никуда.

– Уже кого-нибудь уволили?
– Нет. Я не сторонник сразу махать шашкой. Тем более, повода никто не давал. Атмосфера в клубе хорошая, каждый на своем месте. Вот в академии случалось расставаться с людьми.

– Вы о тренерах?
– В том числе. Существует программа развития академии, система подготовки. Если что-то не устраивает, лучше сказать честно. Как Александр Шагов. Претензий к нему не было, сам заявил: "Рамки – не для меня. Желаю творить". Ушел в женский футбол, нынче старший тренер молодежной сборной. А были те, кто промолчал, однако программу игнорировал. Тогда приходилось объяснять, что дальше нам не по пути.

– Братьев Миранчуков в 13 лет из спартаковской академии выгнали при вас?
– Нет. Когда стал президентом, оба уже были в "Локомотиве". Похожая история приключилась с Комбаровыми, которые в 14 лет перешли в "Динамо". Теперь, конечно, можно говорить, что ребят не разглядели, недооценили. Но я тренеров не виню. В детском футболе такое сплошь и рядом. В тот момент были мальчишки сильнее. А Миранчуки, Комбаровы в состав не попадали. Подросли, окрепли, получили в другой школе игровую практику – раскрылись. Ну и слава богу!

– С кем еще поторопились распрощаться?
– Например, с Артемом Тимофеевым. В 15 лет ставку сделали на парня, который выглядел предпочтительнее. Клуб на него очень рассчитывал, но все перечеркнула травма. Тимофеев ушел в "Чертаново", здорово прибавил. Спустя два года его взяли в спартаковский дубль, а сегодня с основой готовится к сезону.

 

– До академии вы были ассистентом Карпина. Штаб покинули по его инициативе. Как он все преподнес?
– Просто предложил возглавить академию. На сборах мы часто обсуждали ее работу, что надо поменять. Вот Карпин и сказал в конце сезона: "Юрьич, такая идея. Как на это смотришь?" Согласился с удовольствием. Не жалею. Четыре с половиной года там – незабываемое время.

– Помимо Карпина вы помогали в "Спартаке" Федотову, Черчесову, Лаудрупу.
– Лаудрупу – формально. У него был свой штаб, я ощущал себя лишним. Даже пришел к Карпину, занимавшему пост генерального директора, с просьбой отпустить. Но в ответ услышал: "Нет! Ты мне нужен". Не знаю, чем он руководствовался. Может, понимал, что это ненадолго.

– С остальными ладили?
– Да. Федотов – добрейшей души человек. Никогда не кричал. Легко находил контакт с футболистами, мог четко донести, что от них хочет. Создал такой микроклимат, что команда играла за тренера. Черчесов – другой. Жесткий, требовательный.

– А Карпин?
– Тоже. В прессе про него писали – мол, плохой тактик. Ерунда! Я же видел, насколько скрупулезно готовился он к теоретическим занятиям, как разбирал ошибки. Плюс великолепный мотиватор. Карпин умеет настроить.

– Чего же не хватило этим людям, чтоб удержаться в "Спартаке"?
– Профессионализма игроков. Полагаю, именно в этом главная причина, а не в каких-то просчетах Федотова, Черчесова, Карпина. Многие легионеры, да и наши ребята, приезжая в Москву, теряют голову. Засасывает красивая жизнь. А у тренера нет рычагов. Посадить на лавку? У игроков такие контракты, что премиальные их мало интересуют.

– Выход?
– Менять принцип оплаты труда. В Европе средние зарплаты и хорошие бонусы. Чтоб была дополнительная мотивация. Беда нашего футбола в том, что игроки деньги получают, а не зарабатывают. Если б их доход напрямую зависел от результатов команды, они бы в каждом матче землю грызли. Не должно быть такого: зарплата десять рублей, премиальные – два, которые футболисту до лампочки.

 

– С книжкой Бубнова ознакомились?
– Нет, и не собираюсь.

– Что так?
– Достаточно названия: "Спартак": 7 лет строгого режима". Я дольше здесь отыграл – и строгого режима не чувствовал. Если Бубнов мучился, то остальные спартаковцы об этом периоде вспоминают с удовольствием. В книге половина – вымысел. Красочные зарисовки того, как что-то виделось Александру Викторовичу. Причем интерпретирует события по-своему.

– "Пастернака не читал, но осуждаю".
– Я ж не с Луны свалился. Какой-то отрывок попался на глаза в интернете, что-то услышал по радио.

– Кроме названия – что резануло?
– Искажение фактов. Народ судачит, как в "Спартаке" нарушали режим, на квартире у Дасаева тусовались игроки, включая Родионова, Бесков приезжал к Ринату домой, тот дверь не открыл… Бред! Во-первых, Константин Иванович никогда бы до этого не опустился. Во-вторых, я в гостях у Рината был раз в жизни. К тому времени уже женился, родился ребенок. Мне было не до гулянок. Да, ребята иногда собирались, но это эпизоды. Начитавшись Бубнова, можно подумать, что такое происходило регулярно.

– Еще он фактически обвинил Бескова в болезни Черенкова.
– Это обсуждали по радио – дескать, Черенкову предлагались какие-то препараты, уколы… Наоборот, Бесков был ярым противником допинга! Трепетно относился к здоровью футболистов, повторял, что нельзя ничего принимать. Болезнь Федора – это наследственное. Константин Иванович тут не при чем. Зачем наговаривать?

– Фантасмагорическая история с Веркаутереном, описанная Бубновым, была? Бесков действительно отправил Черенкова в раздевалку "Андерлехта" взять у бельгийца автограф на программке?
– Об этом ни разу не слышал – ни от Федора, с которым жил в одной комнате, ни от других спартаковцев. Помню жесткий разбор после матча. Веркаутерен переиграл Черенкова, забил из-под него гол. Редчайший случай, когда оппонент Федора смотрелся интереснее.

– К какому разговору с Черенковым возвращаетесь памятью?
– С тех пор, как он ушел, часто вспоминаю наш диалог. "Серега, наверное, я плохой футболист", – произнес однажды Черенков накануне матча. Я улыбнулся: "Федор, если ты плохой, тогда мы какие?" Он продолжает на полном серьезе: "Константин Иванович говорит, что игрок, принимая мяч, обязан иметь два или три решения" – "И что?" – "У меня нет решений. Понятия не имею, что буду делать, когда мне дают пас. Значит, плохой я футболист…"

– Что ответили?
– Приобнял: "Федор, это значит совершенно другое – ты на поле все делаешь интуитивно". Такое подвластно гениям. Но Черенков своей гениальности не осознавал.

 

– В обстоятельствах его смерти для вас вопросы остались?
– Нет.

– Правда, что в последние месяцы он пристрастился к кагору – кто-то внушил, будто это полезно для очищения крови?
– К сожалению, правда. Кагор – полезен, но Федору был вообще противопоказан. Еще он отказался от лечения. На него уже никто не мог повлиять. Ни Романцев, ни Ярцев, ни я. Прежде прислушивался к нам, но затем неожиданно выросла бетонная стена, которую никому не удавалось пробить.

– Есть объяснение?
– Это – болезнь, она прогрессировала.

– Особенно на фоне семейных проблем?
– Да не было их, в том-то и дело! Он придумал себе эти проблемы! Я беседовал с его врачом, которая предупреждала, что Федору ни в коем случае нельзя отказываться от лекарств. Но что она могла? Принудительно засадить Черенкова в психиатрическую клинику? Ни у кого бы на это не поднялась рука. Мы не знали, как ему помочь. До какого-то момента влияние на него имела жена, Федор получал лечение, но потом и она оказалась бессильна…

– В больнице его навещали?
– К нему никого не пускали. Только дочь. Федор возле дома потерял сознание, упал. "Скорая" забрала с улицы, привезла в реанимацию. Из комы он не вышел.

– Больница обычная?
– Да, по месту жительства.

– Говорят, нужно было сразу отправить в другую.
– Вот не надо, пожалуйста… По моей информации, в таком состоянии перевезти его было невозможно.

 

– Когда Лобановского упрекали в необъективности к Черенкову, которого не приглашал в сборную, вы понимали, что тренер прав?
– Разумеется. К Валерию Васильевичу никаких вопросов. Он боялся, что огромные нагрузки могут спровоцировать болезнь Федора. Руководствовался исключительно этим.

– Вас про его здоровье расспрашивал?
– Ни разу.

– Бесков и Лобановский друг друга недолюбливали. На спартаковцах в сборной это как-то отражалось?
– Нет. Со всеми киевскими сборниками у нас по сей день замечательные отношения. Меня Лобановский вызывал постоянно. Пусть игровая практика была не в том объеме, как хотелось бы, я не в обиде. Понятно, что игроков киевского "Динамо" он знал досконально, больше им доверял.

– Как отреагировали, когда в 1986-м на игру со сборной Франции определил вас в полузащиту?
– Невероятная история. Предматчевая тренировка на "Парк де Пренс". В конце упражнение – на скорости пройти с мячом от штрафной до штрафной и пробить по воротам. После этого Лобановский поманил указательными пальцами, оглядел задумчиво и сказал: "Сергей, смотрю, ты бежишь!" Я что-то растерянно пролепетал.

– А он?
– Повторил фразу и зашагал в раздевалку. Я полночи не спал, ломал голову: "Что он имел в виду? Хорошо это или плохо?" Утром Лобановский традиционно собирал команду на установку. По линиям. Меня позвали в компании Яковенко, Раца, Алейникова, Заварова. Шел и размышлял: "Я-то здесь с какого боку? Они же полузащитники".

 

– Трезво.
– В кабинете Лобановского – столик, раскладной макет. Начал опять с меня: "Нет, я смотрю, ты бежишь! Выйдешь в средней линии". Тут прояснилось – куда я бегу и зачем. Спрашивает: "Знаешь, кто на фланге будет играть против тебя?" – "Аморос".

– В том сезоне его признали во Франции футболистом №1 по версии France Football.
– Да, один из сильнейших защитников Европы 80-х. Лобановский выдержал паузу и выдохнул: "Чтоб сегодня Амороса на поле не было!" Больше до игры не сказал мне ни слова.

– Французов во главе с Платини победили 2:0.
– Для меня это едва ли не лучший матч за сборную, хоть действовал не на своей позиции. Амороса выключил из игры, отдал голевой пас, когда ушел от него финтом "задвижечкой" и прострелил в штрафную. Функционально я всегда был готов неплохо, но в Париже к 75-й минуте еле держался на ногах.

– С непривычки?
– Конечно. Крайний хав носится челноком туда-сюда. У форварда работа иная – взорвался, убежал, пауза. Лобановский кричит с бровки: "Как?" – "Нормально!" Хотя у самого перед глазами плывет. Он уловил это, выпустил Блохина. Я брел к скамейке и думал: "Какое счастье, что заменили!"

– Какие фразы Бескова и сейчас с вами?
– Константин Иванович умел формулировать. Любил пройтись по вагону, когда после неудачных матчей команда на поезде возвращалась в Москву. Зайдет в купе, прищурится: "Сергей, сколько сегодня забил?" – "Ноль" – "Сколько отдал голевых?" – "Ноль" – "Значит, кто ты сегодня? Ноль целых ноль десятых!" Возразить нечего.

– Лишь Дасаеву с Черенковым все прощал?
– Если сыграли неважно – им тоже доставалось. А его знаменитые разборы по три-четыре часа? Мне кажется, Бескову мог бы проводить их без подготовки. Замечал любую мелочь. Бывало, откроешься не туда или затянешь с передачей. Думаешь – может, не обратит внимания? Как бы не так! На разборе огребаешь по полной: "Медведя в цирке за год учат на коньках кататься! А ты пятнадцать лет занимаешься футболом и не способен в элементарной ситуации отдать передачу…"

– Лобановского в киевском "Динамо" называли Папа, Бескова в "Спартаке" – Барин. В этом, по мнению Бубнова, главная разница между ними. Разделяете мысль?
– Константина Ивановича окрестили так за манеру одеваться. Он даже на тренировку выходил в белой рубашке, галстуке. Щеголь. Но я бы не сказал, что с футболистами держался по-барски. В отличие от Бескова, Валерий Васильевич в учебно-тренировочном процессе с жесткостью перегибал палку. Зато помогал ребятам с квартирами-машинами, после ухода из футбола старался устроить на работу. Отсюда прозвище – Папа.

– Когда поняли, что Старостин и Бесков друг друга не переносят?
– До отставки Бескова это никак не проявлялось. Они настолько грамотно управляли командой, что мы ни о чем не догадывались. Вскрылось все в 1989-м, когда Константин Иванович покинул "Спартак".

– Каким запомнился Николай Петрович?
– Для старшего поколения спартаковцев – Чапай, для нас – Дед. Или ласково – Дедушка. Один из величайших менеджеров своего времени. Не представляю, как он практически в одиночку руководил такой махиной. Причем все успевал – ходил на матчи дубля, школы, "Красной Пресни", которая считалась спартаковским фарм-клубом.

– Там вас и присмотрел?
– Да. После спартаковской школы в 16 лет я попал в "Пресню". Потренировался неделю. Начальник команды Анатолий Коршунов позвонил моей маме: "Берем сына на сборы, подкормим". Мама обиделась: "Он у меня не голодает". Коршунов рассмеялся: "Да я не в этом смысле. Поставим на довольствие, будем платить рублей 50…"

Дальше игра. Выпустили на замену, побегал минут десять, ничего особенного не показал. В раздевалке расшнуровал бутсы, поднял голову – Старостин! Хмуро поинтересовался: "Что ты здесь делаешь?" Я пожал плечами: "Пригласили…" Он вышел в коридор, напихал Коршунову за то, что выдернули меня в "Пресню". Вернулся: "Завтра в 11.00 от метро "Сокольники" отъезжает автобус. В Тарасовку". Так началась карьера в "Спартаке".
– Недавно хоккеист Игорь Болдин в красках расписывал мне, как был с вами на военных сборах в рязанском десантном училище. Сколько там провели?
– Дней восемь. Кроме меня, футболистов почему-то не было. Преобладали хоккеисты "Спартака" и "Крыльев" – Болдин, Тюриков, Бякин, Голошумов, Хмылев, Штепа… Плюс боксеры, шахматисты. В первую ночь охраняли склад горюче-смазочных материалов с боевыми десантными машинами. Следили, чтоб никто солярку не сливал. Потом осваивали прыжки с парашютом.

– С самолета?
– С 30-метровой вышки. Офицеры говорят, что оттуда прыгать неприятнее – земля слишком близко. А я только-только восстановился после перелома пятой плюсневой кости. Но справки при себе не было. Когда подняли в 6 утра и привели к вышке, понял – не отвертеться. Ничего, обошлось.

– Много у вас прыжков?
– Три. Фишка в том, что чем больше вес – тем сильнее скорость. Первым из нашей группы вниз ушел стокилограммовый боксер. Пулей. Меня охватил ужас. Отпустило, когда увидел субтильного шахматиста. Он приземлялся плавно-плавно. У меня был средний вес, поэтому тоже проблем не возникло.

– Было в жизни что-нибудь опаснее, чем вышка?
– Нет. Я не экстремал. Дайвинг, американские горки, тарзанка – это не про меня. Хотя предпочитаю активный отдых. Футбол, волейбол, теннис, пинг-понг – в отпуске все равно, во что играть. Лишь бы не валяться бесцельно на пляже.

– Есть правило, которое никогда не нарушаете?
– Стараюсь быть обязательным. Если что-то пообещал – в лепешку расшибусь, но сделаю. Этого же требую от других.

[Ksenija2010]

В качестве экспоната №2 представляю фото "Спартака" образца 1936-го года.
1.jpg
«Спартак» – 36: В. Степанов, Г. Глазков, С. Артемьев, А. Михайлов, П. Никифоров, П. Старостин, С. Леута, Ан. Старостин, Г. Путилин, А. Акимов, Ал. Старостин.

Скажите, пожалуйста, у Вас случайно нет больше фотографий команды того времени, до 41года? Мой дед, Зайцев Степан Антонович, до войны играл за команду Спартак, скорее всего не в основном составе, были фотографии, где он с братьями Старостиными, не можем восстановить. Ищем хоть какие-то архивные фото. Спасибо.

[hannon]

Скажите, пожалуйста, у Вас случайно нет больше фотографий команды того времени, до 41года? Мой дед, Зайцев Степан Антонович, до войны играл за команду Спартак, скорее всего не в основном составе, были фотографии, где он с братьями Старостиными, не можем восстановить. Ищем хоть какие-то архивные фото. Спасибо.

Я все эти фотки нахожу в интернете. Никаких своих личных архивов у меня нет.

[hannon]

14 августа 1965 года – в «Лужниках» состоялся финальный матч Кубка СССР, в котором встретились московский «Спартак» и минское «Динамо». Основное время поединка завершилось без голов. Согласно регламенту, на следующий день была назначена переигровка. Уже на третьей минуте счёт открыл полузащитник белорусской команды Вениамин Арзамасцев, однако благодаря своему миниатюрному, но шустрому форварду Галимзяну Хусаинову красно-белые в середине второго тайма восстановили равновесие, а в дополнительное время вырвали победу – 2:1.

[Manfredman7]

Я все эти фотки нахожу в интернете. Никаких своих личных архивов у меня нет.

Многие   так   делают.....   Истинный   архив   есть   видимо   только  у  единиц.