Если дети рождались и в Блокадном Ленинграде, причём в огромных количествах, то почему они не должны были рождаться в 1990-е годы???
РОЖДАЛИСЬ ДЕТИ!
Это кажется невероятным, но в блокаду не только работали театры, заводы, школы, звучала музыка, но и рождались дети! В блокадном Ленинграде смерть шагала рядом с новой жизнью. Несмотря на голод и бомбежки, женщины продолжали рожать детей, а врачи и акушерки принимать роды.
Когда началась война, большинство ленинградских медиков ушли на фронт, а больницы перепрофилировали под военные госпитали. Из пятнадцати родильных домов работать по профилю в городе продолжали всего шесть. В 1941 в них оказывали помощь беременным женщинам и роженицам полторы сотни врачей и около семисот акушерок, а в 1944 их осталось всего 73 и 210 соответственно. Так же резко сократилось число рожениц - с 80 тысяч в довоенное время до 15 тысяч в первый год войны. Количество родов в 1943 году было минимальным - в городе появилось на свет всего около восьми тысяч младенцев. Только после 1946 года рождаемость вновь стала быстро расти. Что бы ни происходило, законы природы незыблемы. И женщины рожали вопреки войне, страданиям и потерям. Не загадывая на будущее, они давали шанс новой жизни. А акушеры ценой неимоверных усилий помогали этой жизни состояться.
Медики занимались не только своей работой, на их плечах было полное жизнеобеспечение больниц - отопление, вода, горячая пища, а во время артобстрелов еще и спасение женщин и детей. В перерывах между операциями и родами они снимали белые халаты и кололи дрова, носили воду, топили печи. В НИИ акушерства и гинекологии им. Отта всю войну не прекращали научную деятельность, только задачи перед учеными стояли практические. Чем заменить натуральные витамины для беременных и где найти альтернативу антисептикам и другим медикаментам? Так, вместо ваты начали использовать мох и сосновые опилки, а для лечения гранулированных ран применяли плодные оболочки.
В начале войны число преждевременных родов выросло вдвое, а материнская смертность увеличилась в три раза по сравнению с довоенным временем. Ее причинами были алиментарная дистрофия и авитаминоз, которые появлялись из-за белкового голодания. В 1941 году ими страдали 80 процентов беременных. Истощенные женщины рожали маловесных детей, частота преждевременных родов составляла 50 процентов, а половина недоношенных детей умирала в первые сутки. И даже у младенцев, рожденных в положенные сроки, уровень смертности доходил до 12 процентов. В январе 1942 года за сутки умирало 260 новорожденных. Как вспоминают врачи, роды у истощенных женщин протекали быстро, часто стремительно.
В родильные дома привозили женщин, нередко отрывая их от старших детей. Так, одна из рожениц сильно переживала за своего четырехлетнего малыша, который остался дома один. Она плакала и кричала, что не хочет рожать, а лучше умрет, чем оставит своего первого ребенка без помощи. Сердце одной из акушерок не выдержало. Она поехала к ней домой, разыскала квартиру и привезла оставленного малыша матери.
Беременные женщины получали продуктовый паек наравне с рабочими и инженерами. В него входили 600 граммов хлеба, 500 граммов молока, 87 граммов крупы, 60 граммов мясных изделий, 40 граммов сахара, 40 граммов жира и 40 граммов сгущенного молока. Всего 2356 килокалорий. За 4 месяца до родов им полагался дополнительный набор продуктов. Со второй половины 1942 года будущим мамам стали выдавать дополнительно по пол-литра молока или кефира ежедневно. А в 1943-м в продуктовую карточку беременной ввели 25 граммов сухофруктов и 300 граммов овощей, норму хлеба увеличили до 700 граммов, добавили по 50 граммов масла и сахара.
Из-за постоянного недоедания у женщин плохо вырабатывалось молоко. Но детям, родившимся недоношенными и маловесными, оно было необходимо. Поэтому молоко собирали у всех родильниц, а давали самым нуждающимся младенцам. Ирина Владимировна Львова вспоминает о своей молочной матери, которой она обязана жизнью. Ее мама умерла при родах и девочка оставалась голодной. А рядом лежала женщина, потерявшая своего первенца. Несмотря на личную трагедию, Нина Никифоровна пожалела чужого ребенка и выкормила его своим молоком.
В 1942 году специально для грудных детей на базе Ленинградского педиатрического института и находившейся при нем молочно-пищевой станции, срочно разработали 14 рецептов соевой смеси. С целью рационального использования пищевых продуктов для беременных и детей с июня 1942 года при Ленгорздравотделе был создан совет по питанию. Ученые педиатрического института разработали особые режимы питания детей, рецептуру блюд из различных заменителей, ранее не применявшихся для детского питания (из сои, восстановленного растительного масла из олифы, хвои, дрожжевой суп и другие). Но не всем детям нравилось такое питание. Сохранились свидетельства, что новорожденные отказывались есть соевые смеси. А у кого-то даже обнаружилась аллергия на соевую смесь, как у родившейся в 1943 году Ирины Владимировны Львовой. От голодной смерти ее и других детишек спасали кормилицы. Имя одной из них – Анна Никифоровна Тихонова. Ее дочка, родившаяся в январе 1942 года, прожила всего две недели. В течение 1942 и 1943 годов Анна Никифоровна кормила малышей, работая в родильном доме. Родные ругали ее, советовали экономить силы, ведь, как и все прочие жители города, она была истощена. Но она продолжала ходить в родильный дом и из последних сил обходила квартиры, в которых часто находила еще живых малышей в уже холодных объятиях своих матерей… Многим спасла Анна Никифоровна жизнь. И она была не единственной - в те страшные годы в Ленинграде отдавали свое молоко голодным детям и другие кормилицы.
Под вой сирен и грохот артобстрелов появлялись на свет младенцы в роддоме №2, расположенном на Фурштатской, 36 (бывшей ул. Петра Лаврова). На посту всё время осады оставались 16 врачей и 35 медсестёр. Вот архивные записи, которые здесь вели с момента основания (1937 г). Строки блокадного времени:
«7 августа 1942 года. На Фурштатской развернуто 159 терапевтических и 20 акушерских коек. Сюда направляли больных из поликлиники и доставляли тяжёлых, подобранных на улице. В родильное отделение за 1942 год поступили 1152 беременные, из них разрешилась 991».
«В детском отделении 75 кроватей. Палаты светлые и чистые. Паровое отопление заменили временными печами, температуру поддерживали 20-22°С, в материнской палате значительно холоднее».
«1943-й. Родильный дом дважды едва не превратился в груду кирпичей. Сначала во время налёта попала фугасная авиабомба. Разрушились две палаты и операционные, пострадали 7 человек. Второй раз при артобстреле воздушной волной и осколками снаряда выбило 128 рам, покорёжило наружные стены. Чудо, что обошлось без жертв».
«1944-й. Врачи снова стали вести санитарно-просветительскую работу, в роддоме выходила стенгазета по уходу за новорожденными, открылась библиотека с популярной литературой на эту тему».
В год, когда сняли блокаду, из 2196 рожениц разрешились 2176. Остальные умерли, ведь смертность ещё оставалась высокой. Но уже стало легче, появилась на свет даже 21 двойня! Жизнь продолжалась.
Удивительно, но в блокаду 80% будущих мам стояли на учёте в женской консультации. А в роддоме не только выхаживали, но и 3 раза в день кормили ослабевших женщин. Больничным питанием руководил главный врач. Было организовано три стола: общий, вегетарианский и слабый. Готовые блюда из кухни вручную доставляли на отделения и по весу раздавали больным.
Чем кормили будущих мам в роддоме на Фурштатской:
27.12.1942. Завтрак (он практически не менялся): масло сливочное (10 г), сыр (37 г), каша пшённая, хлеб, кофе. Обед: суп гороховый на мясном бульоне, отварное мясо с пшённой кашей, кофе. Ужин: каша рисовая, компот.
28.12.1942. Обед: суп овсяный, пшённая запеканка, компот.
29.12.1942. Обед: щи кислые вегетарианские, рыба с кашей, компот из сухофруктов.
За время блокады на питание не поступало ни одной жалобы.
Во время Великой Отечественной войны в 1942 году в роддоме N2 было принято 991, а в 1943 — 798 родов.
В 1943 году здание было дважды повреждено: 16 апреля — прямым попаданием авиабомбы, в результате которого были разрушены две палаты и операционная, несколько человек получили ранения; 22 декабря разорвался снаряд у ворот дома.
РОЖДЕННЫЕ В ОСАДЕ
Несколько историй:
Ирочка Львова родилась в 1943 году. Мама Нина Валерьяновна - инженер, отец Владимир Николаевич служил в комендатуре. Девочка была слабенькой, и её на некоторое время оставили под присмотром врачей. А далее произошёл случай, где сплелись горе, радость и то особое чувство поддержки, характерное для ленинградцев той поры. У одной из пациенток умерла дочь, а молока, несмотря на истощение, оказалось много. И она сама предложила кормить других детей. Одной из счастливиц стала Ирочка. Сегодня она уверена - это спасло ей жизнь. "Мама всё удивлялась, придёт, а я лежу довольная, сытая, - с улыбкой рассказывает Ирина Владимировна, - Потом секрет раскрылся. После войны мы нашли эту удивительную женщину, подружились. Дети Анны Никифоровны считали меня своей молочной сестрой."
День рождения Ариадны Кетлинской - 22 июля 1942 года.
"Тогда мы жили на Петра Лаврова, 43, и мама отправилась в роддом пешком, - вспоминает Ариадна Николаевна, - Роды прошли неплохо, а потом начался ад. Наша семья была на грани жизни и смерти. У меня по телу пошли гнойники. Дом стоял у Таврического сада, за водой ходили к Неве. Несмотря ни на что, находилось место любви. В 1943-м здесь же родилась моя сестра. А я сама, спустя годы, стала акушером."
Солмаз Яковлева родилась в год снятия блокады. Мама, русская девушка Валентина, и отец, азербайджанец Садык, познакомились на фронте. Вспыхнуло сильное чувство. Их часть уже гнала врага по Европе, так что обвенчал пару католический священник.
"Вопреки всему я родилась крупной - 3600 гр, - говорит Солмаз Садыковна, - Как потом выяснилось, друзья и родственники, несмотря на ужасный голод, отдавали блокадные пайки беременной маме. Потом, правда, она резко похудела, развилась дистрофия. Маме надо было возвращаться в часть, и она оставила меня с бабушкой в Ленинграде. Есть стало совсем нечего. Бабушка чудом доставала какие-то овощи, крошки хлеба, протирала их через марлю и давала мне".
Солмаз после окончания мединститута вновь пришла в роддом на Фурштатской уже врачом. Проработала здесь много лет и сейчас, как самое дорогое, хранит фотографии мальчиков и девочек, которым помогла появиться на свет.
ТИШЕ
Тише. Тише. Тише.
Здесь время сегодня не властно.
Здесь невозможно не вздрогнуть,
Нельзя стоять безучастно.
Слова простые прочтите,
И сразу все станет ясно -
«Граждане! При артобстреле эта
сторона улицы наиболее опасна».
Все это было, было
В нашем с тобой Ленинграде,
Город, казалось, вымер
И утонул в блокаде.
Вдруг словно грянул выстрел!
Звук пронзительно звонок.
Здесь, на Фурштатской, родился
В злую блокаду ребенок.
И отступил вмиг холод,
Врачей посветлели лица.
Слышите, на Фурштатской
Вновь человек родился!
Громче, пожалуйста, громче!
Чтоб не слыхать канонады,
Плачь, малыш, во весь голос
Тебе здесь, как чуду, рады!
Вместе с тобою в город
С хлебом придут машины.
Станет Дорога Жизни
С Большою Землей пуповиной.
Станет твоей колыбельной,
Для всех ленинградцев — гимном
Седьмой концерт Шостаковича.
Вот какой ты счастливый!
Ниже, ниже, ниже.
Головы, головы ниже!
Склоните пред женщиной этой.
Что всех героев выше!
И перед всеми врачами,
Назло кто бомбежкам и голоду,
Улыбкой младенцев встречали
Я низко склоняю голову!
Неспешно. Неслышно. Тише.
Вы по Фурштатской пройдите.
Здесь вновь рождаются дети.
И снова солнце в зените.
И те, кому в блокаду
Здесь помогли родиться,
В дом идут этот снова
Мужеству поклониться.
Мужеству их родивших,
Мужеству защитивших,
Мужеству в жизнь впустивших,
Мужеству не забывших.
Чтоб на века запомнили,
Сделайте надпись красивую:
«Граждане! В доме этом
Мы родились счастливые!»
Чтоб на века запомнили,
Чтоб не забылось в ненастье,
Сделайте надпись на доме:
«Здесь дети рождаются — к счастью!»
Чтоб внуки навечно запомнили,
Что пережили деды
Сделайте надпись на здании:
«Рождение — вестник Победы!»
Над памятью время не властно.
Блокадным дням не забыться.
Должна сегодня на здании
Надпись та появиться.
Чтобы читали потомки,
Слова незабвенные эти:
«Граждане! Здесь, на Фурштатской,
В блокаду рождались дети!»
(Сальникова Н.П.).
И это же наблюдалось во всех оккупированных в годы Великой Отечественной Войны территориях СССР.
Не являются ли ещё большим злом призывы к запрету поддержки спортсменов 1990-х годов рождения таким же, а то и гораздо большими злом и разрухой как и Третий Рейх, напавший на СССР 22 июня 1941 года и забрав с собой не менее 27 миллионов жизней советских граждан???
Сообщение отредактировал alkor1986: 26 January 2023 - 13:27
