Сообщений в теме: 190966

[sharaev-88]

Волонтеры Штаба готовы оказать помощь пожилым людям во время пандемии в покупке и доставке продуктов и медикаментов, в также товаров первой необходимости. 

Сам сходил. По ТВ доктор Айболит поёт :Это очень хорошо,что пока нам плохо!"...Вас успокаивает ?

[vlad-61]

Приветствую, друзья-коллеги!

 

 

 

 

Как мне кажется, УЕФА находится в полной растерянности, так как не могут выработать

более правильное решение по продолжению и завершению текущих сезонов. Поэтому, пока

и бубнят без остановки, что они против досрочных завершений национальных чемпионатов.

Но при этом сами, не дают никаких рекомендаций, - когда доигрывать. Правда озвучивают

окончательный срок, до 31 августа.

 

 

А тем временем, наш Яшка Бийол жалуется дома, что его не всё устраивает в нынешнем его

положении в команде.

 

Полузащитник ЦСКА Яка Бийол рассказал в интервью словенским СМИ, что его не устраивает роль в московской команде. По словам 21-летнего хавбека, он получает слишком мало игровой практики.

— Я недоволен своим нынешним положением в команде, количеством сыгранных минут, — цитирует Vecer Бийола. — Я здесь уже два года, но играю очень мало. Мне не удастся таким образом прогрессировать. Если бы я играл чаще, то чувствовал бы себя прекрасно. Это было бы идеально. Но сейчас у меня нет развития. Посмотрим, как все сложится дальше. Но это все усложняет. Я не удовлетворен. Пока нет ни в чем ясности. Мы все находимся в странном положении. Сложно что-то говорить о будущем.

 

 

Не знаю... но я почему-то не вижу будущего с нашим тренером...

Сообщение отредактировал vlad-61: 03 April 2020 - 12:51

[DED49]

...А тем временем, наш Яшка Бийол жалуется дома, что его не всё устраивает в нынешнем его

положении в команде.

 

Полузащитник ЦСКА Яка Бийол рассказал в интервью словенским СМИ, что его не устраивает роль в московской команде. По словам 21-летнего хавбека, он получает слишком мало игровой практики.

— Я недоволен своим нынешним положением в команде...

 

 

Не знаю... но я почему-то не вижу будущего с нашим тренером...

 

Привет! Читал я материал о недовольстве Бийолом своего положения в команде. Не удивлюсь, если появятся и другие недовольные игроки. Дело в том, что у нас полузащитников много, а кто на какой позиции должен играть в тренерским штабе так и не решили. В моём понимании, тренеры не знают что с ребятами делать, от этого и потеря очков. НЕТ у команды ИГРЫ, в плане игровой схемы. Когда ушли ветераны и пришли эти молодые ребята, у Ганчаренко брали интервью разные СМИ. И я в одном тогда прочёл, что Ганчаренко любит работать с молодыми игроками, ставить им игру и т. д. и т. п. Вот сейчас из 23 игроков основы 12 игроков в возрасте 18 - 23 г.г. Казалось бы, вот тебе человеческий материал, лепи из него команду. Но, что-то команды, в правильном понимании этого слова я не вижу. Получается, тогда Ганчаренко врал про любовь к  работе с молодёжью? 2 года состав практически не изменяется, а игры нет!

[DED49]

этот материал опровергает словенские СМИ...

 

Агент Бийола: Яка счастлив в ЦСКА и не собирается покидать команду
 

03.04.2020

 

Агент Роберт Чибеж, представляющий интересы полузащитника ЦСКА Яки Бийола, прокомментировал высказывание своего подопечного в интервью словенским СМИ, где он заявил о недовольстве своим нынешним положением в московском клубе.

«Яка хочет играть и побеждать. Любой футболист хочет играть больше и будет расстроен, когда этого не будет происходить. Но он счастлив в команде. ЦСКА не просто клуб, а семья. Бийол не собирается уходить из команды. К тому же сейчас Яка больше думает не о футболе. В нынешней ситуации сложно думать об игре. В Словении Яка создал фонд для поддержки заражённых коронавирусом. В него входят он, Лука Дончич и бывший словенский хоккеист», — сказал Чибеж в беседе с корреспондентом «Чемпионата» Андреем Панковым.

Бийол перешёл в ЦСКА летом 2018 года, подписав с клубом контракт на пять лет. В том же году хавбек завоевал с «армейцами» Суперкубок России.

Источник: "Чемпионат"

Я понимаю, что мнения могут быть разными, но не настолько же противоположными!    

[sharaev-88]

Я понимаю, что мнения могут быть разными, но не настолько же противоположными!    

Футбола пока нет,но кушать хочется. Вот и лепят,кому что нравится. Ведь сообщить потом,что "Я этого не говорил!" ничего не стоит.

[DED49]

Футбола пока нет,но кушать хочется. Вот и лепят,кому что нравится. Ведь сообщить потом,что "Я этого не говорил!" ничего не стоит.

 

Привет! А понятие "честь" в журналистском сообществе уже ничего не значит?  

[sharaev-88]

Привет! А понятие "честь" в журналистском сообществе уже ничего не значит?  

Привет. А название "Вторая древнейшая профессия" ни о чём не говорит ? Первая- проституция.

[DED49]

часть жизни...

 

«ЦСКА был на грани. Но судьи пообещали: «Мы решили — вы не вылетите»

 

02.04.2020

 

Уникальные истории от Анатолия Коробочки, который был начальником ЦСКА и тренером шотландского «Хартса». Публикуем первую часть интервью.

Когда-то он был начальником футбольного ЦСКА. Когда-то он тренировал шотландский «Хартс». Пережил 90-е — не по книжкам зная, какими они были лихими. Нашего героя приковывали наручниками к батарее. Рассказывает об этом, смеясь. Но тогда было не до смеха.

Это он, Анатолий Коробочка, спас уже приговоренную судьями команду ЦСКА от вылета из высшей лиги в середине 90-х. Кто это вспомнит сегодня? Кто поблагодарит отважного полковника?

 

А вот я вспомню. Я поблагодарю.

 

Как «приговорили» ЦСКА

С истории несостоявшегося вылета ЦСКА я и начал. Коробочка чуть отстранился, посмотрел пристальнее:

— Это кто ж вам проболтался? Сережа Хусаинов, друг ваш любезный?

— А неважно.

— То ли 93-й, то ли 94-й. Чемпионат Европы среди судей, 40 команд. Меня просят помочь. Сочиняю письмо в министерство обороны — дают автобус, везут наших арбитров в Чкаловскую. В Германию полетели военным бортом, я с ними. Расселил в армейской гостинице. Все на уровне!

— Зная вас — не сомневаюсь.

— Прилетели, сразу — «где здесь гаштет?» В смысле — ресторан. Начинают выпивать. Меня тоже ухандокали, честно говоря. Я много выпивать не в силах.

— Кто был?

— Все тогдашние великие — Шкловский, Ибрагимов, Чеботарев, Валя Иванов... Наутро говорят: «Мы вчера за столом решили -будешь за нас играть». Нашли бутсы, трусы. Дошли до финала! Так набегался, что прилег у дерева. Ноги задрал. Шкловский подходит, склоняется: «Ну и сволочи — до чего довели человека! А ему еще финал играть...» Мне сразу захотелось умереть. Чтоб никакого финала не было.

— Сыграли?

— А куда деваться? С Валькой Ивановым стали лучшими бомбардирами. На банкете судьи раскрываться начали.

— Вот оно — самое интересное.

— Серега Хусаинов разговор завел: «Ребята, а ЦСКА-то вылетел». Меня как водой обдали! Июль месяц — играть и играть! Шли мы так себе, чуть ниже середины, но о вылете и мысли не было. Говорю: «Эээ, друзья? Какой «вылетел»?!» Те переминаются — да, вылетел.

— Вот это новости.

— Я вообще наслушался на этом банкете... Этому угрожают, кто-то из братьев Бутенко завещание написал, другой обрадовался: «Так я давно написал!» А меня все не отпускает: как же так? Еще 14 матчей!

— Что же дальше?

— Пиво льется как вода. Снова Хусаинов говорит: «Давайте думать, как выручать Коробочку. Он-то нас выручил».

— Вот Сергей Григорьевич — чистая душа.

— Начали между собой перетирать вполголоса. Результаты перечисляют на пять туров вперед. Я глазами хлопаю: «Да мы сами выкарабкаемся!» Те улыбаются. А потом я в Москву возвращаюсь — все, что они говорили, под копирку!

— Потрясающе.

— А главное, с каждым туром наш вылет все реальнее. К последнему матчу при определенном раскладе вываливаемся. Поражение точно нас туда отправляет, если ничья — зависит от параллельных матчей. Я к Хусаинову, тот судит в манеже нашу игру с «Торпедо». Чуть не на колени: «Сережа, задница полная. Меня руководство отправило с тобой переговорить» — «Толя, бесполезно разговаривать!» Беда! Приезжаем с Серегой ко мне домой, накрываю стол.

— Достаете конверт?

— Никаких конвертов не было, клянусь. Даже мысли не мелькнуло. Хусаинов сразу сказал: «Только ничего не предлагай». Я сник. А он продолжает: «Я обещаю — вы не вылетите...»

— Как удалось?

— Я переспросил: «Ты обещаешь?» — «Не я — мы! Мы решили, что вы не вылетите». Кто «мы»? Чего «мы»?!

— Судьи — великая сила.

— Сыграли с «Торпедо» 0:0. Отсудил идеально. Сидим, ждем, пока остальные результаты спустятся из ПФЛ. Я все за телефон хватаюсь, а Хусаинов усмехается: «Да ты не переживай». Наконец все приходит — из 18-ти команд мы 15-е! Остаемся! Серега смотрит на меня: «Ну, что?» — «Продолжение банкета!»

— От сердца?

— От сердца, от души. На следующее утро мы выходили из ЛФК ЦСКА — у меня галстук набок, Серега цокает бутсами. В судейской форме.

 

«Вы просили пенальти? Я сделал!»

— Ну и публика эти судьи.

— Я судей сильно не баловал. Но вот с Западной Украины приезжал один и тот же Вася. То ли трое детей, то ли четверо. А в Германии для детишек чего только нет. Ну я ему гостинцы передаю. Все, размяк! Такой добрый!

— Что на поле отражалось?

— А он меня не судил. Я от души. Вот однажды попадаем в группу с командой из Польши. Тоже наши военные. Те приходят к моим ребятам: «Вы же на первом месте. Давайте вничью сыграем, нам для руководства надо. Мы вторыми станем». Наши обмозговали — решили мне до матча ничего не говорить. А футболисты у меня — Аджем, Чесноков, Радаев, Швецов!

— Вот это команда.

— В полночь накануне матча в дверь: тук-тук... Открываю — никого нет. Захлопнул. Снова: тук-тук! Снова никого. Оглянулся, а это тот самый судья Вася, которого подкармливал. Пьяный, просто никакой! Только рука поднимается, чтоб в дверь постучать. Склонился над ним: «Вася, что случилось?» — «Не соглашайся. Ни с чем...» Оттащил его в номер. Что выясняется? Поляки его напоили, накормили и дали две тысячи рублей. Большие деньги.

— За что?

— Чтоб дал на последней минуте пенальти в мои ворота! А тут и делегация моих подтягивается — мы, мол, с поляками договорились на ничью. Смотрю на них: «С ума сошли? Не вздумайте! Кто на это пойдет — в 24 часа отправляю в Москву». Для них наказания страшнее не было.

— Что было дальше?

— Первый тайм — 3:0 ведем. Ко мне бежит начальник физподготовки той команды: «Мы же договаривались!» — «О чем ты со мной договаривался?!» Он полковник, а я — майор. Продолжаю: «Главный судья соревнований — это мой отец, Сергей Шапошников. Сейчас напишу докладную, в министерстве обороны вам объяснят, как договариваться». Тот насупился: «Пожалеешь...»

— А те обмануть хотели?

— Ну да. Четыре мы им забили — а этот судья на последней минуте пенальти поставил в наши ворота. 4:1! Этим потом говорит: «Вы просили пенальти? Я сделал». А мне шепнул: «Анатолий Васильевич, сегодня в ресторан идем. Я плачу. Добро помню».

— А где играли?

— Во Львове. Съезжались команды всех 16 округов, на четыре группы делились.

— Вы же работали в «Таврии» — должны знать историю, как этот клуб стал первым чемпионом Украины. Договорились перед «золотым матчем», что проиграют киевскому «Динамо» не слишком сильно. Киевляне на матч вышли полупьяными. А «Таврия» забила в конце и проигрывать передумала.

— Слышал эту историю. Сережа Шевченко забил, капитан. Сейчас живет в Симферополе. Тренер Заяев мне потом заявил: «А пусть говорят, что хотят. Я — первый чемпион. Первого всегда будут вспоминать». Потом сына его убили. Какие-то деньги от трансферов замылил.

— Он был при клубе?

— Почти президентом! У меня тоже история вышла. Начальник команды говорит — приехали человек 15, надо бы помочь их рассовать в Германии по клубам. Через мои связи. Здесь им жрать нечего в прямом смысле. Смотрю — грязные, небритые, оборванные, с еще советскими паспортами. Все сбережения сгорели... Ну, колхозники!

 

— Хорошие футболисты?

— Некоторые почти звездами были — Вернидуб, Таран, Сережа Пучков! Чемпионы СССР в составе «Днепра». Квалифицированные футболисты, мягко говоря. Звоню своему другу Дитеру, отвечает: «Привози на просмотр. Во вторую-третью лигу устроим — сто процентов». Отправил их через чкаловский аэродром военно-транспортным самолетом.

— Много их было?

— Человек 16-17. Под маркой ЦСКА. Рассовали их по немецким клубам, года по три поиграли. Как-то мне говорят: «Что-то Паша Костин не приехал. А вот ваша доля». Дают деньги. Я в шоке: какая «доля»?! Я от чистого сердца!

— Ничего себе.

— Оказывается, начальник «Таврии» каждый месяц собирал с каждого по 500 марок. Я к Дитеру, тот смотрит: «Ты же сам говорил, что Павлу доверяешь. Дело надо иметь с ним. Он говорил, что с тобой делится».

— Потом встретились с ним?

— Встретился. Сказал — больше никаких дел. Вскоре он с женой разбивается на машине, Дитер вручает мне 80 тысяч марок: «Можешь провезти через таможню, передать детям?» Ради детей — сделаю! Все отдаю и предупреждаю — никому слова не говори, что получил. Меня Аронов со своей гвардией тоже прессанул: «Про деньги Костина что-то слышал?» — «Ничего, я бы вам сказал...» Они проверили — действительно, я ничего не получал. А про то, что сын получил, как-то разнюхали. Приехали и все отобрали, оставили 10 тысяч.

— Вы такие фамилии перечисляли — знаменитые футболисты. Неужели бедствовали?

— А людям из тех краев это свойственно. Ну, селяне! Колхозники! Был у меня друг, Витя Юрковский. Замечательный футболист.

— Знаменитый киевский вратарь.

— Да! Я свидетелем был на его свадьбе. Так в начале 90-х приезжает в Москву на машине с прицепом. Яблоки и груши привез продавать.

— Что вы говорите.

— Заходит в клуб ЦСКА, на весь коридор: «Где здесь Коробочка?!» — «Он вас ждет?» — «Скажите, что Юрковский приехал!» Выхожу, вижу его и вспоминаю сразу, каким был ухоженным. От лоска ничего не осталось — жамканный какой-то. Видит меня в галстуке — и цепенеет.

— Все понял?

— В том-то и дело. Он — чемпион СССР, футболист сборной! Сразу сник. Мнется: «Я тут с ребятами...» — «В чем проблема?» — «Груши с яблоками надо продать, 10 ящиков» — «Сколько это стоит?» Я раздаю всем сотрудникам по 5-10 килограммов — а деньги в получку удержу. С Юрковским расплачиваюсь из своих. Все довольны. А то они два дня простояли на базаре — ничего продать не смогли. Потом к себе домой его привел. Он осмотрелся, вижу — слезы! «Вить, ты чего?» — «Что-то я упустил...» А через два года разбился на машине. Я Украину хорошо знаю. У меня же тренерская лицензия №13, а у Лобановского — первая.

— Что это у вас лицензия украинская?

— «Хартс» без тренера оставался — Романов захотел меня назначить. А лицензии Pro нет! Что делать? Звоню знакомым в Киев — отвечают: «Оплачивай да учись». Так я послушал, о чем на нашем курсе говорят — за голову взялся! А все — главные тренеры украинских команд!

— Что такое?

— Только и разговоров — кто кому игру сдал, кто продал, кто обманул, во сколько обошлось. Терки между собой!

— Это какой год?

— 2009-й. Я не выдержал: «Да-а, ребята, что-то у вас не так. В России если и делают, то обсуждать не станут, это табу... А у вас — разгуляй-поле. Вы докатитесь!» Веремеев учился со мной, Буряк. Конькова выгнали, лицензию не дали.

— Почему это?

— Нарвался на преподавателя Попова — тот стал учить, как шведой правильно пас отдавать. Это Конькова, лучшего полузащитника Европы! Тот послушал-послушал, да и спрашивает при всех: «Ты кто?» Ну и выгнали.

— Потом-то дали?

— Время спустя. А недавно на молодой женился.

 

Евгений Гинер. Фото Федор Успенский, «СЭ»

Гинер

— Что ж вы не в ЦСКА сегодня?

— Здороваемся с Гинером, он улыбается. Два раза нам организовывали встречу. Был общий друг — Алексей Еськов. Великий игрок и человек! Часто вместе играли за ветеранов. А прежде Еськов был моим соперником — я тренировал команду группы войск в Германии, он — в Польше. На «вооруженке» постоянно сталкивались.

— Что не способствовало добрым отношениям?

— Наоборот. Я опытный, уже прошел жернова. Команда у меня отличная. Алексеич парень контактный — подходит: «Анатолий, как сделать, чтоб я здесь не опростоволосился? Нужно 3-е место!»

— Могли помочь?

— Я знал, как все лепилось. Никаких подтасовок — но много случайностей. Которых реально избежать. Судьи могли просто убить — и правды не найдешь! А я всех их знал. Меня не «убивали» никогда. Смотрю на Еськова: «Алексеич, вопросов нет». Ну и помог. А годы спустя я без работы — он же очень дружил с Гинером. Говорит: «Леннорыч, дурака не валяй, возьми Коробочку. Он закроет все организационные вопросы».

— Что Гинер?

— Промолчал. Хотя в жизни такого не было!

— Всегда соглашался?

— За кого бы Еськов ни просил — отвечал: «Алексей, нет проблем. Пусть приходит».

— Что такое?

— Вот и Еськов удивляется: «Толя, ты когда-нибудь с Гинером встречался? Может, каким-то словом его задел?» — «Да никогда в жизни!» — «Ладно, спрошу еще раз...» Отправился, спрашивает: «Леннорыч, что с Коробочкой-то?» — «Не называй мне эту фамилию больше никогда!» Вот так на футбольном клубе ЦСКА для меня был поставлен крест.

— Версия-то есть?

— Кто-то из моего же окружения что-то нашептал. Я, может, и сегодня с этим человеком здороваюсь, дружу... Сто процентов!

— Вы говорили, была вторая попытка вернуться в ЦСКА.

— Еще в Германии выручил одного борца на партсобрании. Того собирались выгонять из Группы войск. А я поднялся: «Ну, оступился человек. Бывает!»

— Что-то украл в магазине?

— Нет, лишнее кольцо провез из Союза. А это уже криминал. Звали Саид, кажется. В 2011-м встречаемся в Москве — вижу, знакомый амбал. Охрана вокруг. Выскочил из автомобиля, обнял: «Васильич!» Сажусь к нему, разговорились — оказывается, он с Гинером дружит. Даже в Германии соседи.

— У Гинера там квартира?

— Дом. Сразу же берет телефон, набирает ему: «Женя, что ты моего друга не берешь?» — «Какого друга? Коробочку? Я Толю уважаю, пусть приходит, все вопросы решим...»

— Совсем другой разговор.

— Этот Саид положил трубку, ко мне поворачивается: «Толя, ну что ты? Леннорыч — это наш человек, чудесный! Завтра ждет тебя в 5 часов, никаких проблем». Хорошо, думаю. Пойду.

— Что же было дальше?

— Пришел. Сижу. Гинер выходит — взглянул на меня в приемной как на пустое место, пошел дальше. В сторону кабинета Бабаева. Пообщался, вышел — снова на меня взглянул и закрыл за собой дверь. Час я просидел, думаю: Елки-палки! Покраснел! Так неудобно стало!

— Можно понять.

— Только приподнялся, чтоб уйти — Гинер выходит: «Ой, Толя, я тебя не узнал. Заходи!» Может, и вправду не узнал. Начал расспрашивать и здесь я ошибку допустил. Потом анализировал — и понял.

— Очень интересно. Какую ошибку не прощают в кабинете Гинера?

— Я к тому моменту отработал в Шотландии. Гинер говорит: «Как Романов? Достал меня, что-то просит. Сложно с ним. Такой шабутной — то так говорит, то эдак. Не могу его понять...» А я возьми, да залепи: «Так он же Близнец. Они с утра такие, а вечером не узнаешь». Гинер сразу в лице меняется. Что-то до меня стало доходить...

— Боюсь собственной догадки.

— Потом проверяю: точно, и он Близнец!

— Ну вы и вляпались.

— Вот-вот. Вроде смешно, да? А может, и сказалось. Некоторые люди щепетильно к таким вещам относятся. Может, подумал: «Значит, и я — такой?» Закончили разговор нормально, вызвал Бабаева: «Рома, вот Анатолий. Через недельку найди ему должность». Ко мне поворачивается: «Ты кем хочешь быть?» — «Да я в километре отсюда живу. Мне ЦСКА все в жизни дал. Чем угодно готов заниматься в команде». Бабаев на прощание: «Все, я позвоню». Вот до сегодняшнего дня звонит, девять лет.

— С Гинером больше не встречались?

— Виделись на открытии стадиона. Туда всех ветеранов пригласили. Проходил мимо, поздоровался со мной. Говорить не стал.

 

Мамчур и Шустиков

— Мамчур умер при вас?

— При мне. Тяжелая история. Он же «зашитый» был...

— Сердце остановилось?

— Скорее всего. Мы с Костылевым забирали из морга и летели в Днепропетровск его хоронить. Но темная история с этой смертью. Сюжет нехороший.

— Раз нехороший — давайте подробности. Где нашли?

— Если ехать в сторону Калуги, будут владения «Газпрома». Проезжаешь нынешний «Food-city», сразу за ним. То ли в карты там играли, то ли еще что.

— В каком-то кабаке?

— Нет, на квартире. Мне звонят: «Умер Мамчур». Помчался туда. Как оказалось, Мамчур гулял с дочкой, кто-то за ним заехал. Все под Новый год. Он ребенка оставил, умчался с этой компанией. Приезжаю, захожу — квартира зачуханная. Никак не уровня футболистов ЦСКА. Какие-то непонятные друзья. Рассказывают: играли в карты, вдруг Мамчуру сделалось нехорошо. Пошел прилечь в соседнюю комнату. А уж что было на самом деле... Наверное, перебрали!

— Наверняка.

— Когда поняли, что умер — впали в оцепенение. Мы с Семаком и Минько приехали, а Радим там был. Помню только — темень. Мы завернули Мамчура в оделяло и сами выносили к труповозке. Он уже синюшный был. Вот Семак себя неожиданно проявил в той обстановке.

— Это как же?

— Вроде молодой парень, а все на себя взял. Командовал: это так, это сюда. Такие организационные способности! Потом ЦСКА маленький самолетик выделил, повезли запаянный гроб в Днепропетровск. На квартиру семье денег дали.

— Что за человек-то был?

— Тихушник. Кто-то поманит: «Пошли...» — «Ну, пошли». Зла не было в нем. Безотказный, добрый. Мне казалось — жене стоило получше его контролировать.

— Владимир Горюнов мне рассказывал — в золотые времена «Ротора» на поле выходило одновременно пять «зашитых»: «Я боялся, что они одновременно развяжут. Сразу команду потеряем».

— Я лично два раза Шустикова Сережу «зашивал»! Елки-палки!

— А ну-ка расскажите.

— Такая трагедия для меня... Помню момент: хорошая тренировка, здорово поработали. Сережка легкий такой, рядом стоим в душе. Говорит: «Васильич, сегодня какое число?» Отвечаю. Он: «Ой, слава Богу». Я не понял, к чему это.

— А я уже догадываюсь.

— Помылись, спрашиваю: «Серега, сегодня дата какая-то?» — «Сегодня такая замечательная дата...» Побрился, похлопал по щекам одеколоном — и пропал на три дня! А я как раз деньги раздаю, дошел до фамилии «Шустиков». Ему две тысячи долларов полагались. Тут и осенило — ровно год назад возил его кодировать!

— Ждал Сергей этого дня?

— Ждал как праздника! А мне жена его названивает, отец: «Где наш Сережа?!» Три дня искали! Потом выходит из леса. Грязный, оборванный. Сразу ко мне: «Васильич, вези обратно кодировать. Нагулялся, отвел душу». Представляете, какая тяга?

— Говорят, в Испании на него «Реал» глаз положил. Сергей отметил это дело столь ярко, что даже Сантандер поспешил от него избавиться.

— Это беда! Светлая голова, душа-человек! Красавец, обаятельный, шутки-прибаутки. Отец тоже мог выпить, но знал себе цену. А Серега если начинал пить — это страшно. Поэтому из ЦСКА убрали, Гинер не терпит этих вещей. Нет бы остановиться — а это увольнение только подтолкнуло... Да мало ли таких?

— Вроде бы Дмитрий Быстров решил пролечить воспаление легких водочкой. Так и скончался.

— Вроде бы искупался в речке, заболел. Потом принял — и умер. Дурацкая смерть! А организм бороться не стал — Дима все-таки поддавал. Знаете, почему он не сыграл с «Барселоной» легендарный матч?

— Напился?

— Отъезжали в аэропорт от стадиона «Динамо». Приходит пьяный, усаживается. Костылев это видит: «Пошел вон!» А тот возьми да ответь: «Да куда вы едете? Все равно проиграете». Мурашко это слышит — и тут же объявляет: если выигрываем у «Барселоны» — каждому 25 тысяч долларов!

— А Быстров?

— А что ему? Выгнали — ну и ладно! Пошел дальше выпивать. Хотя парень невероятный. Культурнейший. Не забулдыга.

— Футболист отличный.

— Передача у него уникальная. Скоростенки не хватало, но грамотный.

— Никто не помог человеку справиться с бедой.

— А иногда пытаешься помочь — а человеку это не надо! Вот Серега Колотовкин. Я сейчас заведую пансионатом ЦСКА, прежде здесь был интернат. Хочу помочь, пристраиваю к себе. Знал, что выпивает, предупредил: «Заканчивай с этим делом, беру тебя воспитателем». День через три работать.

— Благодать.

— Он сам прошел интернат, с пацанами общий язык нашел моментально. Те без родителей живут, к нему тянутся. Но снова и снова с перегаром. Устал говорить: «Сережа, перестань!» Стоит уйти — ночью выпивает. Потом днем стал. Я заплатил деньги, пролечили его. Месяц прошел — опять! Второй раз плачу, везу лечиться...

— Кодировать?

— Ну да. Все через пьянку! Наконец не выдержал: «Сергей, вот чистый лист. Пиши заявление. Внизу автограф. Как нажрешься — я подпишу». После этого еще три раза прощал! Уже родители стали жаловаться!

— Какое милосердие.

— Наконец не выдержал: «Сережа, все. При тебе подписываю» — «Никаких проблем, я сам виноват». Уважаемый человек, чемпион СССР, обладатель Кубка! Я никто по сравнению с ним. Все из-за водки, все. Дима Карсаков — та же история. Но этот посдержаннее, хоть поигрывает за ветеранов. За пьянку выгнали из школы ЦСКА, Гинер это не переносит.

 

Бутылка для вратаря

— Футболисты 90-х поддать были профессора.

— А прежние — нет, что ли? Вот история со Славкой Чановым. Я про него до утра могу рассказывать. Он играл у меня в Западной группе войск. Любитель поддать — но человек замечательный, трудолюбивый. Крайне своеобразный. Сам нашкодит, а потом выступает на собрании: «Да, Васильич, надо наказать! Что они себе позволяют?!» Те люди, которых он за собой потащил, в растерянности: «Это же Чанов нас с панталыку сбил...»

— Самый яркий случай?

— Финал первенства вооруженных сил в Ленинграде. Приехали жены к нам с Юрой Аджемом, идем вечером в театр. А для команды раздолье!

— Повод поддать?

— Ну да. А спектакль не понравился, ушли раньше. В половине двенадцатого захожу, вижу своих в непотребном состоянии. Лыка не вяжут: «О, Васильич! А мы думали, ты позже появишься...» Ах, вашу мать! Ну-ка собрать всю команду! Футболист Дубровный еле выговаривает: «Т-товарищ м-майор...» — «Пошел вон! 50 марок штрафа!» Тут поднимается Чанов: «Правильно, надо их наказать».

— Ну и ну.

— Начинает выпивших честить. Хотя тоже под градусом. А я обратил внимание — у остальных морды вытянулись. А наутро являются те, кого Чанов клял: «Это же он нас собрал, повел. Из-за него начали. Уважаемый человек, не откажешь!»

— Какая восхитительная история.

— Тогда вот вам еще одна про Чанова. Играл у нас Витька Радаев, тоже известный вратарь. Но какой же любитель выпить! Приезжаем на «вооруженку», говорю: «Парни, играете по очереди. Кто первый начинает?» Чанов: «Я начну». Значит, Радаев готовится завтра. У каждого по четыре матча.

— Что дальше?

— Славка на ноль отыграл, взял пенальти. К следующему матчу вижу: Радаев не в себе. С душком. Понять не могу: «Витя, это что?» — «А мы договорились!»

— С кем и о чем?

— Так что выясняется? Это Чанов сказал, что с моего согласия передает Радаеву бутылку водки: «На, пей!» А в ворота встанет сам. Радаев только рад: «Васильич, да пусть играет. Мне эта слава до одного места, а он все доказать что-то хочет в 40 лет...» Ладно, думаю, потом разберусь. Четвертая игра — все повторяется. Чанов ставит конкуренту бутылку водки. Вот нужна ему игра, кураж!

— Поговорили с Чановым?

— Говорю: «Я твое стремление одобряю. Но нельзя же человека спаивать». Глаза отвел. Вообще, вратари всегда ревниво относятся друг к другу. Даже Славка Чанов к брату: «А я все равно выше...»

— А с Виктором что случилось?

— Говорят, побили какие-то отморозки. Вроде бы Виктор замечание сделал им сделал. Даже не хочется знать подробности. Славка натерпелся, конечно. Сначала жена выбросилась в окно, потом с братом беда. Да посмотрите на лица тех, кто с факелами ходит — у них же ничего святого! Я и сам с такими сталкивался.

— Как?

— Служили у меня в Германии Дубровный и Никитюк. Сегодняшнее время я видел уже тогда! Дети их говорили только на украинском. Даже здороваться на русском не хотели. Хотя отцы — оба партийные. Никитюк уже тогда говорил: «Бендера придэ — порядок наведэ...» Это был 87-й! Мы смеялись все — какой Бендера? А вот пришло это время!

 

Деньги за Семака

— Вы вспомнили, как удивил Семак в истории с Мамчуром. А удивление номер два от него?

— Был случай — сломался задний защитник Лобжанидзе. Растерянность! Павел Федорыч затих, ничего не говорит. Тут Семак, играя хава, безо всяких подсказок отправляется назад. Настолько зацементировал оборону — хоть оставляй его там! Садырин смотрит: «Смотри-ка, без меня разобрались». С того момента часто Семака использовали в обороне.

— Говорят, заплатил ЦСКА за него «Асмаралу» космические по тем временам деньги.

— Так я эти деньги и отвозил...

— Вам и рассказывать — сколько было в том кульке.

— Это было два кулька. Возил два раза по 250 тысяч долларов. Страшно, черт возьми! Главное, сделать надо так, чтоб никто не знал, что ты повез. Говоришь при всех: «Кладу в сейф. Пойду, покушаю». А сам — туда, в офис Аль-Халиди. В 90-е за тысячу долларов прибили бы.

— Пересчитывал при вас?

— Он вообще к деньгам не прикасался. Какая-то женщина этим занималась. Главное было — уговорить Аль-Халиди отдать трансфер до того, как получил сумму целиком. Надо было Семака срочно заявлять. А он ни в какую!

— Кто разговаривал?

— Я. Аль-Халиди слушает и улыбается: «Я не верю». Рассказываю: «Деньги в Германии, все привожу лично я» — «Точно?» — «Клянусь!» Поверил. А мы не обманули, все довезли.

 

Геннадий Костылев. Фото Александр Федоров, «СЭ»

Бунт в ЦСКА

— Какой замечательный был тренер — Геннадий Костылев. Команда его обожала?

— Да чуть не сняла. В последний момент бунт сорвали.

— Мы с вами сейчас всю историю ЦСКА перелицуем.

— Через четыре дня лететь нам в Глазго, матч первой Лиги чемпионов. А пока играем в Волгограде с «Ротором». Проигрываем 0:3, грязища... Перед вылетом в Москву ужин. Заходим с тренерами в ресторан — команды нет!

— Ох, люблю я такие истории.

— Костылев оторопел: «Это что ж такое?» Я сразу прикидываю — ага, 1 марта. День рождения у Васи Иванова. Сразу туда — и точно, сидит вся команда. Одна бутылка шампанского открыта. Еще десять...

— Пустых?

— Нетронутые рядом. С порога: «Ребята, ну проиграли и проиграли. Давайте на ужин». А они: «Васильич, неужели ты не понимаешь? Костылев — не тренер!»

— Вот это мнение у масс.

— Я сразу: «Ребята, стоп! Я этих слов не слышал. Хотите все усугубить?» Кое-как убедил.

— Кто был зачинщик бунта?

— Бушманов, Мамчур, Сашка Гришин, Файзулин. Кажется, даже Семак был. Причем, все — люди Костылева! Там проиграли, здесь. Не в себе же искать причину? Начинают по сторонам оглядываться! Да вдобавок что-то недоплачивали в тот момент. Это тоже наложилось. Говорю им: «Бутылки убираем. С удовольствием выпью с вами, но в Москве». Мне было-то 37 лет, ненамного старше! Сам именинник, Вася, подает голос: «Согласны».

— Пошли в ресторан?

— Да, сели кушать. К Костылеву подсаживаюсь: «Геннадий Иванович, ситуация нехорошая. Я к двери подходил, услышал разговор. Очень негативно о вас высказываются» — «Да? Ой, спасибо!»

— В Москве-то выпили?

— Вышли на «Динамо». Ребята ко мне: «Что, Васильич, пойдем?» Я беру две бутылки, рассовываю по карманам: «Я сказал, что выпью и слово сдержу. Дома — за вас!» — «А как...» — «Расходимся! Коллективная пьянка только хуже сделает. Кто-то увидит, в газетах напишут».

Наутро меня вызывает начальство ЦСКА: «Ты что устроил? Подговаривал ребят снимать Костылева?» Я чуть на пол не сел. Этот начальник продолжает: «Мы тебя отстраняем, в Шотландию не летишь». Тут и сам Костылев берет слово: «Чтоб я тебя больше не видел. Пошел отсюда к чертовой матери». Присматриваюсь — он действительно думает, что я устроил заговор! Не притворяется!

— В Шотландию — без вас?

— Да, улетают. Я сижу дома. Там выясняется, что надо платить за гостиницу. Не будет же Костылев из своего кармана рассчитываться? Начинают названивать в Москву, отыскивают в больнице президента ЦСКА Мурашко. Который вообще не в курсе происходящего: «Что вы ко мне пристали? Пусть Коробочка разбирается, он в курсе всего» — «А мы его не взяли» — «Как это не взяли?! Какое имеете право?»

— Почему гостиница не оплачена?

— Потому что у ЦСКА не было валютного счета. Мурашко мне набирает: «Срочно вылетай, еще скандала нам не хватало!» Деньги в Германии на счету у моего друга Дитера Фитца. А у меня немецкой визы нет. Президент слышать ничего не желает: «Делай что хочешь!» Вся надежда на знакомых пограничников, в Германию я часто летал. Мячи с автографами им оставлял.

— Все сбылось?

— В Москве еще как-то в самолет допустили с британской визой. Уболтал. Но в Берлине к пограничникам в наручниках вывели. Знакомый видит, привстал: «Анатолий?!» Визы нет — надо отправлять обратно. Депортировать следующим самолетом. Достаю билет в Глазго — вертят в руках. Вроде настоящий. Старшего таможенника Клауса уговариваю выпустить в город до утра. Они в исключительных случаях имеют право шлепнуть экстренную визу на 24 часа. Если уверены, что человек не подведет. Так у меня еще и марок нет — оплатить ее!

— Ну вы и влипли.

— Так пограничники сами скинулись, собрали 40 марок: «Ты не подведешь? В 6 утра будешь?» А надо успеть к их пересменке. Мчусь к Дитеру, пока банки не закрылись. Тот дает 100 тысяч марок. Покупаю корзину фруктов, шампанское, все красиво упаковал. В 5.55 утра стою за углом у таможни, наблюдаю.

— Ну и как это выглядело?

— Вся группа вышла, меня ждут. Ругают Клауса, который меня выпустил. Без двух минут, без одной... Клаус голову опустил. Тут появляюсь — он расцвел! На своих: «Вы свиньи, а этот русский — человек!» Лично заводит меня в самолет до Франкфурта: «Посадите этого господина в первый класс».

— Как Костылев встретил в Глазго?

— Кардивар, Кузнецов и Костылев стоят в холле. Неподалеку Садырин, тренер сборной. Приехал поддержать. Люди из гостиницы поняли, что с деньгами я — мне и кофе, и шампанское. А на этих внимания не обращают. Садырин на Костылева смотрит: «Гена, ты что-то с собой взял?» — «Да» — «Выставляй. Мирить с Коробочкой вас буду...» 0:0 там сыграли.

— Что ж он на вас попер?

— Самозащита! Проиграли 0:3, перед начальством надо отчитываться. Прекрасная отговорка: «Вот, смотрите! Заговор!»

— «Марсель"-то отравил ЦСКА? Или легенда?

— Откуда ж я знаю? В туалет многие бегали. Слабость образовалась. Опыта у нас никакого в этих делах! Все команды со своей водой и колбасой ездят, со своими поварами. А мы добренькие, размякшие, неиспорченные — перед матчем: «А сделайте нам чаю?» Ну и сделали. Мы-то думали, все вокруг дружески настроены. Дилетантство! Помню, Колотовкина вызывали потом: «Продали игру «Марселю»?»

 

Чеченцы в ЦСКА

— Кстати — про Садырина. Мне казалось, у вас не самые добрые отношения.

— Все началось с истории, когда чеченцы зашли в ЦСКА...

— Так даже интереснее.

— Они же в 98-м всех выгнали — только меня оставили! Выглядело это ярко. С утра пораньше всех вызывают в Архангельское. С футболистами разговор короткий: «Завтра тренировка в 12 часов». Те уходят. Остальным объявляют: «Всем сдать ключи, уволены». Расходимся. Я тоже ушел. Но я-то офицер — мне куда идти? Сижу в коридоре, дожидаюсь Барановского. Тот: «Говори при всех, у меня секретов нет!» Сидят акционеры Русланбек с Трубицыным, Долматов, Шамханов, Авалу. Живет здесь неподалеку. Бегает сейчас — не пришей кобыле хвост...

— А тогда в порядке был.

— Да. Говорю: «Александр Петрович, я-то военный. Мне чем заниматься?» Он задумался: «А ведь точно. Куда я его дену?» Пока он размышлял, я к Долматову повернулся: «Олег Васильевич, к вам у меня один вопрос. Кому автобус передать, кто команду завтра повезет? Вы назначили отъезд на 12.00 от Сокола. А кто команду кормить завтра будет? Кто мячи принесет?».

— Интересно.

— Трубицын насторожился: «Так-так. Что-то мы не подумали. Да это единственный человек, кто здесь соображает!» Я воодушевился: «А кто вам, Олег Васильевич, помогать будет?» Тот тихо: «Петрушин и Федотов, я их приглашу» — «Они главные тренеры, надо за три месяца предупреждать об увольнении! Как вы их пригласите-то? А завтра кто будет?» Пауза — и голос Долматова: «Толя, ты мне поможешь?» Акционеры сразу: «Оставайся»!

— Ну и остались.

— Отыскиваю водителя, поварих, которые успели разбрестись. Первую недели мне и завхозом пришлось быть и начальником команды, и вторым тренером. В тот год дошли до серебряных медалей.

 

«Шах должен 25 тысяч долларов»

— Как с Долматовым работалось?

— Мне нравился тренировочный процесс. Возвращай, говорю, Чанова и Комарова. Если что — выгонишь. Они на все согласны. В Санкт-Петербурге подходит ко мне Долматов: «Толя, пойдем, погуляем? Надоело мне с ними — а с тобой хоть о футболе поговорим...» Ну, пошли. Рассказываю, как Садырин футболистов использовал. Про Макса Бокова рассказал.

— Что про Бокова?

— Долматов говорит вдруг: «Бокова отчислю, он мне не нужен. Атаку начать не может».

— Ничего себе.

— Я руками всплеснул: «Да Садырин его неправильно использовал, Максима надо в центр ставить!» — «Какой центр? Он же маленький, с тебя ростом» — «Зато прыгучесть такая — никому не уступит» — «Я не верю...»

— Когда поверил?

— Слушайте дальше. Возвращаемся, чеченцы стоят около гостиницы. Сразу на меня: «Ты чего?! Тренеру надо отдыхать!» Как начали меня прессовать! Договорились до такого: «Ты здесь всех знаешь. Наверное, хочешь, чтоб сдали игру». Я смотрю — сумасшедшие они, что ли?

— А Долматов?

— А Долматов спокойно ушел. Будто его не касается. Ладно, начинается игра. В самом начале Минько получает травму. Долматов: «Что? Кого?» Кричу: «Васильевич, ставь Бокова!» А он потерянный, будто не слышит. Вдруг очнулся: «Авалу, иди отсюда! А ты садись! Как считаешь нужным — так и делай». Я усаживаюсь рядом, Бокова зову: «Макс, помнишь, как ты однажды в центре сыграл?» Да, кивает, помню. «Вот выходи и делай то же самое! Не стесняйся, головой ты вообще никому не проиграешь. А в подыгрыше — только на ближнего».

— Пас — совсем не его?

— Абсолютно. Долматов сидит, смотрит. Мы обыгрываем «Зенит» 1:0, меня чеченцы вызывают: «Больше с командой на выезды не ездишь. Сиди в Москве, занимайся паспортами. Ты плохо влияешь на тренера, имидж ему портишь».

— На московских матчах присутствовали?

— Даже сидел в конце лавки. 14 матчей без поражений. Судейским вопросом занимались так грамотно — это просто удивительно! Перед встречами с нами у соперников вышибали кого надо. «Серебром» запахло, Долматов встречает меня в коридоре клуба: «Толя, ты куда пропал?!» — «Васильич, тебе не стыдно?» Развернулся — и ушел. Ну как так можно? Он сложный человек. Себе на уме, с головой что-то не так. Но тактически ставил игру изумительно, здесь я только восхищался.

— Из ЦСКА вас как убрали?

- В 99-м сказали — хватит, начальником команды больше не будешь. Отвечай за международный отдел. Паспорта, визы, стол. «Нет, — отвечаю, — ребята. Пойду-ка я от вас...» Должны были мне 25 тысяч долларов премии — так все и сгинуло. Хоть Шах честное слово давал. Хоть звонил пару лет назад из больницы: «Толя, я тебя уважаю!»

— Куда ушли?

— В «Таврию» главным тренером. Правда, медаль за 98-й мне отдали. Тут они молодцы. Потом Садырин возвращается при Гинере и вспоминает, что я когда-то остался. Может, оттуда ветер дует?

— Обида чувствовалась?

— Жена Садырина со мной не здоровалась. Но! Первый турнир, посвященный Садырину, устроил я. Когда Павел Федорович умирал, вспомнил про валютный счет в Америке. Я через друзей помогал ему открывать. Сказал жене: «Иди к Коробочке. Он знает, как поступить». А я, дурак, зла не помню — все сделал!

— Что сделали-то?

— Таня пришла — я сразу позвонил своему приятелю Дитеру в Германию. Рассказываю. Тот сразу: «Пусть быстро подписывает два пустых листа, перешли мне. Пока живой». Что-то в эти листы впечатал — и отправил в Америку. Деньги Таня получила.

— Иначе все зависло бы?

— Да! Это все!

— Сколько было?

— Больше 100 тысяч долларов. Огромные деньги по тем временам.

Вторая часть интервью Анатолия Коробочки — завтра

 

Источник: "СЭ"

[DED49]

продолжение...

 

«Меня пристегнули к батарее. И вдруг — звонок...»

 

Вторая часть интервью Анатолия Коробочки — бывшего начальника ЦСКА и тренера шотландского «Хартса».

 

Анатолий Коробочка. Фото ФК ЦСКА

 

Комиссар ЖЮВ

— Ваша жизнь в ЦСКА — сплошное приключение.

— Это точно. Вы спросите, как я провел Новый год. Когда 1993-й наступал.

— Как-то особенно внушительно провели?

— Команду отправили на рождественский турнир в Неаполь. А оттуда надо переместиться в Париж, «ПСЖ» проводил. Там хороший призовой фонд. Вторые паспорта с французскими визами в Москве. Везти в Неаполь должен массажист — но когда узнал, что одному предстоит лететь, отказался категорически. Мурашко срочно вызывает меня: «Толя, вот тебе 3 тысячи долларов. Если не приедем — неустойку придется платить». Это половина четвертого вечера — а последний рейс в Италию через три часа. У меня даже билета нет! 31 декабря!

— Неужели полетели?

— Прибегаю домой, жена что-то готовит: «Тань, я уезжаю в Италию» — «Какая Италия? Скоро гости придут...» Хватаю вещи, звоню Сергею Хусаинову. Он один мог достать билет. Мчусь в Шереметьево, бросаю свои «Жигули» прямо в аэропорту. Хусаинов ведет в какую-то итальянскую компанию. Отдаю полторы тысячи долларов за билет в одну сторону. Надо так надо, я военный человек! Как из Рима ночью буду добираться до Неаполя, даже не думаю. Лишь бы улететь. А там больше четырехсот километров вниз по сапожку.

 

— Улетели?

— Самолет пустой, в бизнес-классе сидят 9 человек. Итальянец говорит: «Если б не вы — не могли бы заправиться и улететь». Всем шампанское ставят, а мне — самый дорогой коньяк. Народ братается. У меня на руках четыре паспорта, какие угодно визы, кроме итальянской.

— Снова?

— Да! Была какая-то групповая, вбита в компьютер. Но в паспорте ничего. Итальянец смотрит, хватается за голову. Зовет представителя «Аэрофлота» — обратный рейс только завтра вечером. Новый год вот-вот наступит. Сую паспорт с французской визой, билет на утро из Неаполя в Париж. Понять не может: «У тебя два паспорта?» — «Четыре!» Положил все. Итальянцы чуть на пол не сели. Думают: что за мафия? Я еще рассказываю про людей, которым везу паспорта. «Они без паспортов?» — «У каждого по 2-3...»

— Прекрасный разговор.

— Открываю чемоданчик — там гора паспортов и две рубашки сверху. Хорошо, один по-немецки говорил, что-то ему растолковал. Звонят в Неаполь: «У вас русская команда живет?» — «Да, ЦСКА называется» — «Они кого-то ждут?» — «Сейчас они танцуют, завтра улетают в Париж. Говорят, ждут человека с паспортами...» Подозвали меня, подтолкнули в сторону выхода: «Train, train...» А я уже упираюсь — куда идти? Народу никого, темень.

— Нашли поезд?

— Нашел, идет кондуктор. Протягиваю 100 долларов. Нет, отвечает, лиры нужны. Кругом петарды, 15 минут до Нового года! Достаю из чемодана бутылку шампанского, разламываю шоколадку. Наливаю себе и ему.

— Ловко вы.

— Этот кондуктор: «Стоп!» Достает деньги из кошелька, отрывает билет и дает мне. Ни слова не понимая, чокаемся и пьем. В Неаполе указывает — тебе, мол, на другой вокзал. Какой-то югослав за 20 долларов отвез, там скоростные поезда. Уже радуюсь — одной ногой в Неаполе!

— Ну и?..

— Протягиваю 100 долларов, а мне: «Только лиры». Где я их возьму?! Рядом каике-то негры спят на картонке. Чувствую, в своем кожаном плаще и галстуке лягу рядом. Даже стульев нет.

— Пришлось?

— Присел на корточки, думаю — вот сейчас завалюсь набок и плевать на все. Сквозь сон мелькнуло вдалеке — «Hotel». Туда! Почему я страдать-то должен?

— Резонно.

— В руке чемоданчик, кожаный плащ ниже колен. Просто комиссар Жюв! Звоню, открывает заспанный хозяин. Дает ключ — завтра расплатишься, сейчас спать хочу. Тут замечаю надпись — «Change». Вот тут-то, парень, ты ошибся, думаю. До утра я здесь не досижу!

— Поменял?

— Говорю ему — русская традиция, неси шампанское. Разливаю в два стаканчика. Итальянец смотрит на все это как зачарованный. Достаю те же засаленные 100 долларов. Он: «Завтра!» — «Нет. Русская традиция — рассчитываться сразу». Вздыхает, открывает кассу и меняет. Бросаю на стойку ключ, пару бумажек за шампанское — и бегу к вокзалу...

— Представляю его глаза.

— А глаза кассирши — когда снова появился с лирами? Где взял-то? Сейчас сам не могу понять, как все это проворачивал. А молодой был! Приезжаю в аэропорт Неаполя, жду команду там. Думаю — не туда попал. Ни души! Ни одна стойка не работает. Может, второй аэропорт есть? Представляете мое состояние?

— Страшусь вообразить.

— Ставлю чемодан на подоконник. Сам закемарил. Подходит полицейский и молча становится рядом, ни о чем не спрашивает. Вдруг как будто кнопку нажали — свет зажгли, народ со всех сторон. Наши тоже бредут. Мне не особенно удивились. Слава Богу, думаю. Дело сделал. Закрыл глаза — и очнулся уже в самолете...

 

1992 год. ЦСКА — «Барселона» — 1:1. В ответной игре красно-синие сотворили чудо на «Камп Ноу». Фото Александр Федоров, «СЭ»

На прицеле у «Пушкинских»

— Я до сих пор не могу поверить, что тот ЦСКА вынес «Барселону».

— А я с трудом понимаю, как мы не вылетели из высшей лиги с тем молодняком... Жили в военно-полевых условиях. На армейском Ил-18 летели в Находку и Владивосток с пятью посадками. В нем кресел нет, лавки для парашютистов вдоль борта. Туалета нет, какаешь в ведро. За час до игры прибыли! Встречает военный грузовик, в кузове везет в гостиницу. Бросаем вещи и сразу на стадион. Проигрываем, естественно.

— Сколько летели?

— 24 часа. Тушенку жрали на взлетной полосе. Офицеры хлебом делились. Что такое ресторан — футболисты не знали. Спасибо Мурашко, Костылеву и Копейкину, сохранили команду высшей лиге!

— А куда деньги-то делись за Лигу Чемпионов?

— Вы прямо как Саша Тарханов, тот тоже очень интересовался...

— Александр Федорович — прекрасный, честнейший человек. Что ответили?

— Я же сам мог возглавить ЦСКА! Барановский говорил: «Ты же окончил Высшую школу тренеров — почему сам не берешь команду?» А я струсил! Уговорил Александра Петровича взять в команду Сашу Тарханова, своего старого приятеля. Вот он и расспрашивал: «Где деньги, которые ЦСКА получил за Лигу Чемпионов?» — «А почему ты меня об этом спрашиваешь? Спроси Мурашко! Скажет он, чтоб я все раскрыл — я раскрою».

— Что Александр Федорович?

— «Вот видишь, какие мы «друзья»? Не хочешь мне сказать» — «Саша, дружба и деньги за Лигу — разные вещи. Может, Мурашко будет неприятно».

— Прошло 30 лет. Откройтесь же — куда делись те деньги?

— Все разошлось по карманам футболистов. К моим рукам ничего не прилипло вообще. Может, кто-то и поживился, но что шло через меня — только на гостиницы, перелеты и премиальные.

— Ну и сказали бы старому товарищу.

— Я и сказал. А он: «Докажи».

— Как быть?

— Надо было доказывать! Мурашко отвечает: «А сколько через тебя прошло денег?» — «Около двух миллионов. Могу доказать!» Я как предчувствовал! Мурашко мне говорил: «Толя, не оставляй никаких чеков, все отдавай мне». Я чеки отдавал — а копии держал у себя в гараже. Это даже не опыт, это какое-то заднее чувство: Толя, рано или поздно пригодится. Был опыт общения с бандитами. Меня и к батарее пристегивали. Так что, знаком с этими делами...

— Не забудьте потом рассказать. Здесь-то чем закончилось?

— Появились «пушкинские». Вроде культурные — чистенькие, хорошенькие... Но взгляды ледяные! Да и от самих холодом веет!

— Я представляю эту публику.

— Такой взгляд только у людей, которые уже переступили границу. Это сразу чувствуешь!

— Эти к батарее пристегивать не стали?

— Спокойно говорят: «Приди и отчитайся». Хорошо, отвечаю. Вопросов нет. Мурашко тоже говорит: «Толя, отчитайся перед ними» — «Яковлевич, раз ты даешь добро — отчитаюсь...»

— Его тоже стращали?

— Там чуть ли... Не буду говорить. Одним словом — угрожали. А я с 9 утра до 8 вечера отчитывался, раскладывал бумажки по столу. На каждый расход был чек.

— Они так секли в бухгалтерии?

— Они бухгалтера привезли, тот все сверял. Что-то не сошлось: «А вот это?» — «Дайте мне полчаса, вопрос решу...» Еду и наблюдаю — есть «хвост»?

— Не было?

— Нет. Зачем? Куда я сбегу? Везде найдут! Возвращаюсь с бумажкой, кладу на стол. С Васей Ивановым всплыла история.

— Что за история?

— 12 тысяч долларов премиальных ему отдал. Играет в Израиле. Дают мне трубку: «Звони ему, пусть подтверждает». А тот в отказ: «Какие 12 тысяч? Ну ладно, Васильич, скажите, что брал...» А все по громкой связи! Те сразу: «Эээ, не годится. Ты докажи — или вернешь сам!»

— Ну и дела.

— Я еду — и привожу доказательства. Они желваками играют, сами Васе перезванивают: «Ты что, *****, вводишь в заблуждение?!» — «Ах, да, было...» Ладно, здесь сошлось.

— А вообще?

— А вообще — выяснилось, они мне должны 5 долларов. Мне обидно, что при всем этом присутствовал Назар Петросян. Я его так уважаю, так ценю как человека! Мы были соседи, с душой ко мне относился. А сейчас встречаемся — я сразу вспоминаю глаза тех людей. Даже его глаза в тот день...

— Что с глазами?

— Отвернулся, опустил. Главное, никто даже не извинился! Ладно бы сказали — «Толя, спасибо, ты рассчитался».

— А если б не удалось?

— Если б чуть-чуть не сошлось — отобрали бы все. Без квартиры остался бы точно. «Ты украл? Отдай проценты». Это испытание!

 

Штирлиц идет по коридору

— Так к батарее вас кто пристегивал?

— Мой немецкий друг Дитер взял в долгосрочную аренду отель на Песчаной. Все сделал в немецком стиле, 4 звезды. Прибыль пошла — забирал себе. А еще два учредителя написали на него в полицию: «связан с армией России, оружие, наркотики»... Его сажают. Две недели в тюрьме, месяц. Из Германии звонки — подтвердите то, подтвердите это. Мурашко сразу закрылся: «Мне ничего не надо, ничего не знаю». Набирают мне.

— Вы-то не отреклись?

— Лечу на процесс!

— Ну и как?

— Как в «17 мгновениях весны»: «Штирлиц идет по коридору...» А вдоль стоят люди в форме. Думаю: елки-палки, куда я попал?! Пять этажей вниз, не выберусь. Все подтвердил, судья берет молоток: «Дитер Фитц, 25 тысяч залога. Свободен!» Но в Москве гостиницу у него все равно отжали.

— Кто?

— Чеченцы. Звонят: «Дитер наш клиент, а ты его не сохранил. Должен компенсировать затраты». Нагло так себя ведут. «Подпишешь вот здесь. У тебя есть квартира, дача — все отдашь...» Нет, отвечаю. «Приходи, будем разбираться».

— Неужели пошли?

— А куда деваться? Пошел! Так меня пристегнули к батарее за левую руку. Говорят: «Вон сидит наш юрист, сейчас все подпишешь, составим договор». До сих пор не верю, что спасся — это сказка была! Чудо!

— Как удалось?

— До этого знакомый записал мне телефон: «Толя, ты честный парень, никаких «хвостов» нет. Но рано или поздно проблемы тебя найдут, время такое. Сразу звони по этому номеру». Я и забыл про него. Тут сижу, пристегнутый. Вдруг звонок — и главный на глазах бледнеет, начинает трястись: «Что вы, что вы. Мы сидим, кофе пьем, общаемся». Тут уж все вокруг бледнеют, включая юриста. Главный ко мне: «Анатолий Васильевич, что ж вы сразу не сказали? Вам надо ехать, наверное. Или чаю попьем?»

— Слушайте — кино!

— Молча уезжаю — и мне звонок, кавказский акцент: «Толя, у вас же есть мой телефон? А почему вы не звоните?» — «Насчет чего?» — «Вас же предупреждали — могут быть неприятности... Зачем рисковать жизнью?»

— Это не Отари Витальевич, случайно?

— Нет. Какой-то большой человек из ФСБ. Продолжает: «Все их машины будут твоими» — «Ничего не надо. Просто сделайте так, чтоб больше никто и никогда мне не звонил с угрозами. Я весь седой от этих приключений». Не переживай, отвечает. Но если что — знаешь, куда звонить.

— Больше никто не звонил?

— Звонил тот человек, который меня к батарее пристегивал. Слышу — дети пищат, сам чуть не рыдает: «Толенька, умоляю, не рассказывай ему ничего, он же нас выгонит...» Тьфу! Мне даже противно стало. А самое интересно — я так и не узнал, кто именно меня спас. Ни разу в жизни его не видел.

— Могли вам и руку отстрелить.

— Да и голову могли. Палец — уже наверняка.

— Хорошо, когда есть такие товарищи.

— Зато из футбольного мира надо будет — не поможет никто.

— Так уж никто?

— Да никто. Разве что Толя Шелест — но он один такой. Звонит: «Если тебе плохо — всегда найду должность». Другие — нет, что вы! Вот случай. Федя Щербаченко был у меня в группе войск. Мячи носил! Воспитывал наших детей, когда мы в магазин уезжали. Мебель собирал. В Москве я его судьей сделал, со Шкловским свел. Много чем помог. Он вроде благодарен был. Потом доставал меня: «Сведи с Петраковым». Познакомил их. Так Федя влез к Петракову в душу, работал с ним. Потом стал главным в Саранске, а у меня тяжелый момент.

— Не помог?

— Звоню ему: «Федор Анатольевич, извини, в жизни никого ни о чем не просил. Но возьми меня, поддержи!» Знаете, что ответил? «Зачем мне за спиной держать человека с именем?» Я прямо поперхнулся: «Федя, ты чего-то не понял, наверное. До свидания. Живи своей жизнью». С тех пор не хочется даже звонить. А про себя подумал — никогда ты выше второй лиги тренировать не сможешь. Так оно и получилось. Где он? В Домодедово?

 

Как Татарчука выгнал с базы

— А сами-то вы футболистов, наверное, даже из милиции вытаскивали.

— Наши не особенно попадали. Хотя бригада была ух какая — Радим, Хохлов, Шуков... Вот сейчас мы с Татарчуком в хороших отношениях, а тогда мне Тарханов сказал: «Выгони его с базы». Вовка до сих пор поминает — «а кто меня с базы выгонял? Не вы?»

— За что?

— Выпивший был. Сейчас-то мы его поддерживаем, приезжает на какие-то награждения. Выбирается из онкологии. А был в полном забвении! Сколько пройдено — самому не верится. Я же был начальником команды, когда Еремин разбился. Выиграли Кубок, чуть выпили шампанского. Садырин говорит: «Ребята, давайте потерпим с гульбой. Скоро игра с Донецком». А он не послушал — среди ночи уселись в «шестерку» и погнали в Шереметьево.

— Зачем?

— За шампанским! Товарищ его вез. А на обратном пути все это случилось. Мишка-то заводной был. Взяли травмированного Харина. Тот фанат работы.

— Серьезно?

— Еще какой! Все мне говорил: «Васильич, останься, побей мне».

— Мертвым Еремина видели?

— Нет. Гроб был закрытый. Я не могу на мертвецов смотреть. Хотя в последнее время из одного почетного караула в другой. Еремин фактурный, мог стать Акинфеевым.

— Был в том ЦСКА парень, который держался в стороне ото всех. Корнеев.

— А как игрок — выше всех. Нос тоже выше всех. Но у него выборочно. Если видел, что парень думающий, непьющий — с ним сближался. Но большинство-то была босота. Вроде Валерки Брошина. Замечательный парень — но пил! Татарин — это заводила. Почудить, выпить. Масалитин 100 грамм выпьет — никому слово сказать не даст. А когда чемпионами стали, вообще тяжело с ними стало общаться. А Дима Кузнецов — думаете, простой?

— Не думаю. А Харин?

— Вот Харин себе особенно не позволял. Умеренный в смысле поддать. Он мечтал играть! Серега Фокин — весьма своеобразной.

— В чем?

— Хороший парень, домашний. Неконтактный. Жена мечтала уехать за границу и жить там. Я ж его продавал в Брауншвейг через друзей!

— Ну и команду нашли футболисту в самом соку.

- Вот и приятели мои не могли понять: из команды, которая играет в Лиге чемпионов — ухолить в Брауншвейг?! А он спокойно: «Васильич, я согласен». Остался там жить. Не знаю, дети появились или нет. Что-то у них не получалось.

— Янушевского в Германию тоже вы пристроили?

— Я, а кто же. Третья лига. Кажется, «Блау-Вайсс». Там и повесился.

— Подробности знаете?

— Думаю, жена пилить начала. Общая неустроенность. Команда вылетела, денег мало, в Россию возвращаться не хочется...

— Самая удивительная жена футболиста?

— Мне очень нравилась жена Олега Малюкова. Энергичная, живая, задорная! За мужа горло перегрызет! Очень боевая женщина.

 

Блат

- Ваша жизнь — череда чудес.

— Даже то, как я начальником ЦСКА стал — уже чудо!

— Что за история?

- 90-й, группа войск из Германии выводится. Надо куда-то пристраиваться. Дают предписание — Московский военный округ.

— Неплохо.

— Неплохо-то неплохо, но можно и под Архангельском оказаться. Он огромный! В этом смысле только одесский тяжелее. Тут звонок: жена президента футбольного ЦСКА Мурашко потерялась в Берлине! Поехала и сгинула!

— Ну и ну.

— Надо ее найти. В 90-м в Берлине неразбериха полная. Я Мурашко немного знал, умоляет: «Толя, найди! Ты можешь!» Да и не факт, что в Берлине потерялась. Следы терялись во Франкфурте. Еду туда, куда прибывают электрички. А там народу — как селедок в бочке! Понимаю, что никого я здесь не найду. Поднялся на второй этаж, смотрю на толпу — и вдруг замечаю растерянную женщину. Слегка деревенскую. Стоит, не знает, куда идти. Сумку к груди прижала. Спускаюсь: «Галина Степановна?»

— Угадали?

— Она сумку бросила, вся в слезах: «Родненький, если ты меня знаешь — никуда тебя не отпущу! 6 часов здесь брожу!»

— Бедная женщина.

— Отвез к себе домой, дал комнату, накормил. Говорит: «Я шубу приехала купить» — «Не беспокойтесь, все купим». Тут посыльные из клуба появляются, а она отвечает: «Никуда от Толи не уйду». 4 дня прожила. Шубу ей нашли самую лучшую в Берлине. Расспрашивает: «А дальше что?» — «31 декабря будем в Москве!» Оставляет телефон: «Раз ты мне здесь умереть не дал, я тебе помогу. Приедешь — сразу звони. А этому я в Москве задам! Бросил меня здесь!»

— Про мужа?

— Ну да. А я и забыл про эту бумажку. 31 декабря в 8 часов вечера звонок — Мурашко!

— Как много в вашей жизни решили звонки.

— Говорит: «Анатолий, что ж вы не звоните? 3 января со всеми документами — в ЦСКА! Я вас жду» — «А в округ?» — «Ни в какой округ вам уже не надо...» Сразу же попадаю в штат ЦСКА. Обойдя большую очередь. Представляете, сколько завистников?

— Миллион.

— Все — Чанов, Радаев, Аджем — ахнули: «Это какой же у него блат?!» А никакого. Просто женщине помог. Чистый случай!

— Везло вас на людей.

— Жизнь сводила с удивительными! Тарасов, Бубукин... Анатолий Владимирович как-то звонит Бубуке: «Валя, скучно! Сижу вот. А ты подъезжай» — «Что брать?» — «Водка, закуска — все есть. Девчонок бери» — «А что с ними делать?» — «Хоть поговорим...»

— Тоже дело.

— Бубука всегда говорил: «Да-а, без баб тяжело. А то мат да мат, а здесь хоть по-русски поговоришь». Уникальный человек. Мой сосед по даче.

— От него слышал: «Раньше боялся, что девушка откажет. А сейчас боюсь, что согласится...»

— Это он часто повторял! Знаете, как его 70-летие отмечали в Измайлово? За столом полно народу. Встает и произносит вот это. Вдруг девчачий голос: «Валя, да ты заканчивай. Все у тебя вчера было хорошо!» Жена приподнялась: «Что?! Кто?» И — пауза...

— Тяжелая.

— Ага. В этой тишине Бубука произносит: «Да это голос народа». Все выдохнули. Жена успокоилась. Потрясающий человек! Я, говорит, сейчас зарабатываю больше, чем в игровые времена.

— Каким образом?

— «3-4 тоста скажу на вечеринке, еще столько же на похоронах — все. На машине меня отвезут в три места за день, уже 3-4 тысячи долларов в карман положил. Все у меня есть — а денег только прибавляется...» А историю про Бразилию слышали?

— Что за история?

— Две недели были мы в Бразилии. Бубукин в номере остался, а мы пошли на шопинг. А там порнография, девчонки танцуют. Поседели, выпили, поглазели. Возвращаемся — Борисыч пиво потягивает. Рассказываем, он стакан сразу отставил, оживился: «А сколько девчонка стоит?» — «100 долларов» — «Не спрашивали — по пенсионной книжке скидки есть?»

— Чтоб занять место на центральной аллее Ваганьково — надо талантливо дружить с властью.

— Да, место фантастическое. Хотя из команды Лужкова его убрали.

— За что это?

— Неудачно пошутил — мол, Лужков перед ним шапку снимает. Тот действительно играл в кепке. Бубукин навешивает — Лужков кричит: «Ва-а-ля, подавай!», кепку в одну секунду сдергивает и головой забивает. Так Лужкову донесли, рассердился: «Убрать этого лысого!» Но его сразу Дворкович подобрал. Так Бубукин многим пробил место на Ваганьково. А потом и сам лег. Рак крови у Вали был. Жена тоже умерла не так давно.

 

2006 год. Анатолий Коробочка (слева) и Эдуард Малофеев на матче «Хартс». Фото Александр Бобров, «СЭ»

Вор в раздевалке

— Вы тренировали "Хартс" — и это история особая. Хозяина клуба Владимира Романова воспринимали в Шотландии с юмором?

— Его любили, неординарный человек. Выступал ярко! Хотя что он хотел и для чего ему «Хартс» — понять невозможно. Наверное, какой-то бизнес через футбол двигать. Но тренеров менял одного за другим.

— При вас сколько сменилось?

— Раз, два, три... Штук шесть! Ну, Малофеев. Валдас Иванаускас. Болгарин, венгр, я.

— Бышовец?

— Бышовец не тренировал. Романов Бышовца ненавидит! То ли обманул в чем-то, то ли украл.

— Вы как относитесь?

— Вот недавно была игра в честь Яшина, я поздоровался — а Бышовец так взглянул: «Кто это?» А правда — кто я для него? Любит себя — ну и дай Бог ему здоровья.

— Сколько вам платили в Шотландии?

— 1200 фунтов в неделю. Плюс премиальные. Это неплохо по их меркам. А у футболистов были зарплаты и по 5, и по 10 тысяч фунтов в неделю. Однажды накладка случилась по банковским делам, Романов попросил: «Договорились с футболистами, пусть не нервничают. Буду платить раз в месяц, все сразу».

— Что такого?

— У шотландца это в голове не укладывается! Начинаю им говорить — у них круглые глаза: «А как жить?» Там каждый — предприниматель, деньги должны работать. Говорил, говорил: «Ты получишь сразу больше!» — нехотя поверили. Приходит тот день, когда Романов обещал расплатиться. Вяло тренируются, поглядывают на травмированного. А тот сидит, не отрываясь смотрит в телефон. В полдень должна быть SMS из банка. Вдруг кричит: «О!» — и сразу другое настроение на поле! Искры! Потом подходят: «Скажите Владимиру спасибо, ему можно верить». А самый интересный случай — с воровством.

— Что такое?

— Шотландцы пришли ко мне, жалуются — в раздевалке пропадают деньги. Как вычислить?

— Камеру поставить.

— Я тоже сразу про камеру подумал — а они руками машут: «Нельзя, закон!» Сваливайте все на меня, отвечаю. Я русский, ваших законов не знаю. Установили 2-3 камеры. Через пару дней поймали!

— Как происходило?

— Австралиец-массажист идет на тренировку с командой — а потом тихонько возвращается. За минуту пробежался по карманам, и назад. Деньги брал не все, половину клал назад. По 50, 30 фунтов... Вызываю его: «Тебе показать съемку?» — «Не надо, я все понял» — «Деньги верни, из клуба уходи сам. Иначе будут неприятности. Ты не англичанин, я тоже. Понял?» Первым же самолетом улетел. Шотландцы узнали: «Ммм...»

 

250 тысяч фунтов за сбор

— Первый шок в Шотландии?

— Когда Романов вбухал 250 тысяч фунтов в сбор. Как раз после того, как заняли второе место и выиграли Кубок. Это была как премия команде. Курсировали на корабле — швартовались в Ницце, например, и тренировались. Кушали, плыли дальше. В другой город. Ну, шедевр!

— Человек с размахом.

— Я благодаря Романову столько увидел! Один только праздник по поводу Кубка чего стоит — весь Эдинбург вышел и встречал наш открытый автобус. А мы кружили по улицам.

— А сам удивительно прост в общении. Чудесный человек.

— Как-то руководство клуба приехало его встречать в аэропорт на дорогущих машинах — а он всех обошел и уселся в мой маленький «Ситроен»: «Поехали!» Так на следующий день мне выдали Audi Q7. Если Романов снова ко мне сядет. А он без комплексов! Увидел, на какой автомобиль я пересел — усмехнулся: «Другое дело. Дошло до них, кто ты». Правда, потом все равно отобрали, засранцы.

— Настолько легко с ним работалось?

— Да что вы! Постоянно было: «Ты зачем это сделал?!» — «Я думал...» — «Не надо думать!» Надо было делать, как он хочет. Раз игрушка его.

— На чем вы прокололись?

— Не выпустил его на замену против «Барселоны» в выставочном матче...

— Я не ослышался?

— А что? Он сухонький, поджарый. Сыграть-то мог. Но матч под эгидой УЕФА, протокол. Роналдинью приехал. Спонтанно такие вещи не делаются. Как выпускать? Хотя Романов уже майку с фамилией подготовил.

— «Барселоне» за такой матч хорошо платят?

— Еще бы! Битком стадион, 60 тысяч зрителей, билеты по 10-15 фунтов. Мы 1:3 проиграли, очень достойно смотрелись. А мне сразу после матча передали, что могу отправляться домой.

— Кто сообщил?

— Был у нас Педро, говорил на всех языках Европы: «Володя сказал, чтоб ты уезжал». Ну и хорошо. Я через три дня в «Хартсе» услышал, что уволен — а в итоге три года продержался. Неплохо!

— За что на третий день вас выгонял?

— Высадились с яхты на песочек, Малофеев дал какое-то задание. Команда бегает. Вдруг Романов поворачивается ко мне: «А зачем ты вообще нужен здесь?» Помолчал — и сам же ответил: «Ты здесь не нужен. Давай, уезжай. Я ошибся!»

— Что спасло?

— Малофеев разговор затеял о следующем сборе в Австрии. Только заглянет домой в Минск. Я мельком взглянул на его паспорт — и говорю: «Он не сможет в Австрию попасть, у него одноразовое пересечение». Романов махнул рукой: «Не переживай, все оформим». Малофеев улетает — и начинаются накладки одна за другой. В Москве никто не встретил, никто им заниматься не собирается. Звонит, паникует! Я снова голос подаю: «Могу помочь». Романов отмахнулся: «Да ты кто такой? Здесь фирма...» Два часа проходит — Малофеев снова звонит, голосит. Эдик жизни вообще не знает, в трех соснах заблудится. Романов не выдержал, кричит Иванаускасу: «Валдас, зачем тебе два телефона? Отдай один ему!» — и указывает на меня.

— Какая прелесть.

— Начинаю звонить по друзьям, раздаю распоряжения — этот должен забрать паспорт и отвезти в австрийское посольство, этот отвезти Эдуарда на перрон и усадить в минский поезд, этот встретить... Это пятница, до полудня надо было успеть! Романов слушает, смотрит: «В самом деле, успеют?»

— Так вас и оставил при клубе?

— Доплыли до Ниццы, Романов заявляет: «Телефон оставь у себя» — «Да зачем он мне?» — «Оставь, оставь...»

— Чтоб передавать распоряжения?

— Да тут же и начались распоряжения: «Вылетай пораньше, посмотришь базу» — «Какую базу? Я же закончил!» — «Делай, что я сказал!» Ладно, лечу, все осмотрел. Новый приказ: «Дуй в Мюнхен на полуфинал» — «Он через 3 часа, а до Мюнхена 400 километров» — «Всего 400? Думаешь, не успеешь?» Ну и в таком духе. Как-то на машине его вез по Германии — это тяжелейшая дорога в моей жизни.

— Что такого?

— Романов несколько часов подряд рассказывал, что я не так вожу и не туда еду. Не выдержал: «Вы здесь когда-нибудь были?» — «Нет, первый раз». Но все знает! Ой!

— Действительно, общение на любителя.

— На следующий день говорит: «Завтра в 4 утра поедем туда, где была рожь». Какая рожь? Куда? Оказывается, по пути что-то заметил. Вскакиваю в 4 утра — автомобиля нет! Украли!

— В Германии?

— Да. Поднимаем шухер — а это дедушка, хозяин гостиницы, загнал ее в гараж. Желал угодить. Помчались! Романов дорогу указывает. Думал, не найдем — вдруг кричит: «Вон, вон рожь!» Съехали куда-то в поля с автобана, доехали до леса. Романов палец к губам приложил — иду за ним. Думаю: может, это я дурак? Не понимаю кайфа?

— Спросили бы.

— Хотел спросить, только слово произнес — Романов сразу: «Толя, закрой рот!» Минут пять ходили в забвении. Вдруг будто природа проснулась, птички: тюк-тюк-тюк... Солнце! Романов счастливый, поворачивается: «Ты послушал природу, эту тишину? Очищает мозги! А теперь говори, что хочешь». Уточняю — куда идем-то?

— Что ответил?

— Говорит: чувствую, мол, здесь должно быть озеро. В таком месте без озера обойтись не может. Точно — вдруг выходим к шикарному озеру! Бултых в него!

— Красота.

— Однажды гору заприметил в Эдинбурге. Гора выдающаяся. Сразу же туда и меня за собой тащит. А идти надо обязательно за ним. Хоть на шаг опередишь — мрачнеет, разворачивается: «Все, назад». Романов всегда должен победить! Я поначалу удивлялся, а потом привык. Ну, пусть побеждает. Вот тогда он расслабляется, такой до-о-брый становится... Не представляю, как сейчас живет.

— Почему это?

— Ему ж Европу закрыли. А он в секунду мог собраться и куда-то улететь, это прямо его было. Иногда казалось — он что, с Луны? Сумасшедший? А сейчас понимаю — просто стиль жизни! Плохого мне ничего не сделал. Дал возможность по Британии покататься, познакомился с Родом Стюартом и Алексом Фергюсоном. Давал машину — езжай куда хочешь. Я и колесил по всей Британии, даже в Северную Ирландию заезжал. Это такой багаж!

— Мне бы так.

— О чем и речь. Ездил и наслаждался. Катишь-катишь — вдруг прямо на краю обрыва, почти в море темный монастырь.

 

«Эта баба там?»

— Как же вас снова увольняли — да не уволили?

— Собираю вещи — вдруг в половине двенадцатого ночи звонок. Романов: «Ты где?» Собираюсь, отвечаю. Должны билеты привезти. Скажут, когда вылет. «Куда это ты собрался лететь?!» — «От вас передали — «пошел вон отсюда»...»

— Что Романов?

— Прямо застонал: «Ах, дураки! Ничего доверить нельзя, все перепутают! Ну-ка быстро ко мне...» Приезжаю, сажусь напротив — а он заявляет: «А на кого я клуб оставлю — на этих? Они все завалят! Тренер ты никакой, это понятно. Ну и ничего, поставим болгарина. А ты контролируй, полная власть».

— Вот это поворот. Матч, который вспоминаете особенно часто?

— Это не матч — это трагедия! Играем с «Абердином», счет 0:0. Нас устраивает, чтоб взять бронзу и попасть в еврокубки. 94-я минута — мяч отскакивает в нашего парня, от него в ворота... Проигрываем!

— Ну и как в Эдинбурге такое отмечают?

— На меня специально под торжества килт пошили, гольфики, специальный китель. Как и всей команде. Пять раз ездил на примерку. А матч заканчивается вот так. В раздевалке чуть-чуть посидели молча, кто-то хлопнул по коленкам, поднялся: «Так, все! В 5 часов собираемся там-то...» Я не пойду, отвечаю.

— Не пошли?

— Нет. А Романов звонил своим литовцам: «Посмотрите, баба эта там?» — «Какая баба?» — «Ну, Коробочка. Юбку надел, ходит? Проверьте, трусы не забыл поддеть?» — «А он не пришел» — «Ах, не пришел? Значит, он мужик еще, елки-палки...»

— Какой прекрасный у вас шеф.

— Сразу мне перезвонил: «Ты чего не пошел?» — «Никакого настроения. Вас так подвел!» — «Живем дальше...»

— Состав вам не диктовал?

— В том же сезоне играем с кем-то 0:0, давим — от Романова распоряжение: «Выпускай Иванаускаса!» Хорошо, выпускаю. Через минуту выгоняют нашего защитника. Проигрываем 0:4! Прихожу домой — звонок. Один, другой, третий. 40 подряд — я не беру трубку!

— От Романова?

— А от кого же? Понятно, он злой, сейчас наговорит всякого — а я тоже не отошел. Понимаю — сейчас приедет. Знает, где я живу. Беру трубку: «Да, Владимир?» — и поток мата! Я все выслушал и отвечаю: «Я с аппаратом еще не освоился. До Шотландии не знал, что такое мобильный телефон». Пауза — и оцепеневший голос: «Серьезно? Все, нет вопросов. Если у меня тренер не знает, как телефоном пользоваться — как он мог выиграть? Толя, вопросов нет!» Потом всех обзвонил — рассказал, что Коробочка телефоном не владеет. Не знает, какую кнопку нажимать.

 

Эдуард Малофеев. Фото Александр Федоров, «СЭ»

«Ты святой жизни человек!»

— Был у вас опыт работы не только с пьющими игроками. Еще и тренерами. В Шотландии.

— О, Эдуард Васильевич — это особая история... Ни один переводчик за ним не успевал! Да и понять никто не мог, даже я. Малофеев начинает-то размеренно — а потом на крик переходит! Потом осечется вдруг: «Ты почему не переводишь?» Сложно было, Эдуард Васильевич не желал слушать никого.

— Как-то при мне встал в Петровском парке на какое-то бревно и затянул божественную песнь. Народ обходил стороной — думали, маньяк.

— Там смешного было много. Начиная с квартиры. Одну смотрит, вторую, третью... Наконец выбирает. Моя — соседняя. На следующий день является: «Слушай, твоя лучше. Давай меняться». Потом выясняется, с ним на площадке какой-то темнокожий живет. Сразу в крик: «Поехали к Владимиру, я здесь не буду жить — здесь грязь!» Переселяемся в другой район. Снова смотрит пять квартир. Моя на втором, его на третьем. Так на второй день заскучал — переехал ко мне. Так и жил. А в свою даже не заглядывал!

— Вы без жены жили?

— Жена должна была приехать — Малофеев чуть ли не в слезах собирает вещи. Полчаса, час... Я не выдержал эту картину: «Эдуард Васильевич, ты куда собрался? Оставайся! Есть же комната для тебя» Расцвел: «А можно, да?!» За минуту все назад разложил. Потом Тане моей свою диссертацию раз пятнадцать читал. Она смеется: «Я уже знаю, как тренировать».

— Какой самобытный человек.

— Не то слово. Вот уехал — и ни разу не позвонил. Только я его с днем рождения поздравлял. А, бывало, встанет — и как начнет стихами жарить! А в Шотландии стены тонкие, он с выражением все, с переходом на крик — ну, стыдно было в глаза смотреть...

— В стену стучать там не принято?

— Еще как принято. А он или стихами увлечен, или выкрикивает из диссертации: «Надо ускорение! На пульсе 110!» С каждым словом — все громче. На стук ему плевать.

— Хоть раз расплакался при вас?

— Слезы у него проливались!

— Самый яркий случай?

— Это я успел к концу их разговора с Романовым. Малофеев раскраснелся: «Володя! Как ты можешь такое говорить?! Я на чемпионате мира в Англии играл! Это я-то ни хрена не понимаю в футболе?» Романов спокойно подтверждает: «Не понимаешь». Малофеев выкрикивают: «Да пошел ты!» Что-то бросает — и убегает.

— Куда?

— Ко мне в квартиру. Там с придыханием: «Толя, он сказал, что я дурак и в футболе не понимаю...» Швыряет телефон на пол. Тот разлетается на мелкие куски.

— Неплохо.

— Потом слышу из угла всхлипывание: «Как это я — «не понимаю»? Ты хоть ему объясни!» Я из обломков его телефона выковыриваю карточку, вставляю в другой. Тут же звонок. Романов: «Ты не знаешь, где этот дурак?»

— Не знал, что живете вместе?

— Понятия не имел. Я говорил — нет, мы не вместе. Тут делаю вид, что удивлен: «Какой дурак?» Сам под дурака кошу. Я всегда так делал. «Да Эдуард! — говорит Романов. — Ты представляешь, что несет? Он же больной, Толя, он больной!» А тот всхлипывает у меня в углу. Руки трясутся.

— Вы великий рассказчик.

— Романов расспрашивает: «Ты где?» — «Дома» — «А этот где?» — «Не знаю. У себя, наверное» — «Слушай, найди его. Он же сейчас окончательно с ума сойдет, в окно выбросится. Или сорвется, пить начнет. Не дай ему!» Я покосился на угол — Эдуард уже себе наливает.

— Хе-хе.

— «Сейчас побегу, найду его» — «Скорее, пока он что-то с собой не сделал...» Кладу трубку, поворачиваюсь к Малофееву: «Прошу вас, Эдуард Васильевич, не увлекайтесь». А тот уже мне стакан тянет: «Хлопнем!»

— Не жизнь — малина.

— Минут десять проходит — набираю Романову: «Я пришел, Эдуард Васильевич у себя в квартире. Трубочку ему передаю». Тот берет — слышу: «Эдик, ну что ты обиделся? Что дурака валяешь?» — «Володя, ты же церкви строишь! Ты святой жизни человек! Как такое мог сказать?!» С каждым словом становится все лиричнее. А я между ними. Это было страшно!

— Почему это? Мне кажется — весело.

— Вот смотрите: в тот же вечер Романов мне дает наказ: «Ты присматривай за ним. Он сейчас не в кондиции. Кажется, выпил» — «Я не видел» — «Толя, посиди с ним! Посмотрите телевизор, пусть успокоится... Потом мне перезвонишь». А Малофеев дождался, пока договорю — снова стакан тянет: «Давай выпьем!» Ну давайте, отвечаю. Хлопнули. Начинаю этого нейтрализовать: «Что ты на Володю обижаешься? Он нормальный!» Потом звонок от Романова: «Этот сумасшедший не повесился?» Вот как у меня проходили вечера. Это была игра такая!

 

Малофеев развязал

— Малофеев все-таки развязал?

— Развязал.

— Живописно?

— Как-то со стадиона его выгнали. Прямо во время матча.

— Господи — такое возможно?

— Идет игра, резервный арбитр подошел успокоить. Чтоб не выскакивал, не голосил. Малофеев оборачивается — видит человека в желтой майке. Подумал — какой-то рабочий. Ударил его!

— Что дальше?

— Полиция набежала, Эдуарда со стадиона вышвырнули. Матч идет! Звонит мне на мобильный: «Толя, вынеси мне коньяка или виски. А то сердце выскочит!»

— Надо спасать человека.

— Захожу в ложу VIP, все на меня смотрят. А этих шотландцев надо видеть — напомаженные. Беру стакан виски в руку, второй прячу в карман. Помощнику своему киваю: делай то же самое — и за мной. Уходим, а шотландцы в спину смотрят: куда это русские пошли? Пить в туалет? Кто-то высунулся — смотрит, куда мы спрячемся. Это сейчас смешно вспоминать! Чтоб не расплескать, по карманам рассовал и прикрыл ладонью. Иду к парковке, Эдуард возле машин томится. Сразу: «Где?!» Вытаскиваю — хлобысть! Выдыхает облегченно: «Уф-ф... А кто это был?» — «Резервный судья» — «Что ж он желтую майку одел?!»

— Какой опыт вы получили в этой Шотландии. Ухаживать за стариками.

— Он к бытовым проблемам вообще не приучен. Далек от жизни! Говорил: «Толь, как ты только с этим всем разбираешься? Я привык, что за мной все делают. А ты все сам да сам». Если ты долго работал главным тренером — забываешь, как самому билет заказывать. Это беда. Услышал про машину: «Почему это я должен сам водить? Пусть возят!» Да кто в Эдинбурге будет тебя возить? Пришлось самому учиться. Хотя ему с левосторонним движением тяжело было.

— На путь Божий пытался вас наставить?

— Молитвы читал!

— Перед едой?

— Перед едой — непременно.

— Требовал, чтоб ассистировали в алкогольных вопросах?

— Нет-нет, я с ним пил очень редко. Это не цель моей жизни. Романов просил, чтоб и его ограждал от попоек. Для литовцев я столы накрывал. Те поначалу настороженно, а потом видят, что я с открытой душой — подружились! Все в Литву меня звали. Как-то съездил — шикарно встретили. По ресторанам водили.

— Как вас убрали из «Хартса»?

— Кто-то Романову напел: «Что бы ты ни делал — Коробочка поступит по-своему». А для него это самое обидное! Как-то еду в Германию на клубном микроавтобусе, мне интересно было самому через всю Европу за рулем. Загрузил мячи и фишки, чтоб в самолет не грузить. По дороге в Мюнхене к друзьям заеду, то в Ганновере, в Австрии. А звонок застал меня на пароме в Амстердам.

— Романов?

— Да. Говорит: «Толя, мы расторгнем с тобой контракт. Здесь разговоры, будто ты делаешь, что хочешь, меня не слушаешь. Это окончательно» — «Владимир, никаких проблем!» У меня даже обиды не осталось, только благодарность. Ну, убрал и убрал. Оставил автомобиль возле гостиницы, арендовал другой и укатил.

— Кого взяли на ваше место?

— Человека из «Челси». Бывшего тренера. При встрече Романов сказал: «Пойми, нам нужно что-то новое» — «Да нет вопросов!» Три с половиной года в «Хартсе» — замечательною время. Мне даже сейчас радостно с Романовым встретиться.

 

Автор материала Юрий Голышак

 

Источник: "СЭ"

[sharaev-88]

Один хохол всех обосрал.

[svazlm1]

Не всех. Себя не обосрал. Белый, пушистый Дыртаньян. Ну а кругом все чутка в этом самом.... Что он на них не пожалел))

[sharaev-88]

Не самое доброе утро. Всем привет.Пора в банк за деньгами.Боюсь,что заметут.

[DED49]

Не самое доброе утро. Всем привет.Пора в банк за деньгами.Боюсь,что заметут.

 

Привет! Сиди дома. Волонтёры принесут всё, что захочешь. Вчера прочитал, что есть такие службы доставки, которые тебе домой могут доставить всё, от носового платка, до автомобиля. Мне интересно посмотреть на того идиота, который закажет доставку чеоез волонтёра носовой платок.   А по поводу покупки авто,интересно кто сейчас купит автомобиль, если передвигаться даже пешком пока проблематично.

[vlad-61]

 В моём понимании, тренеры не знают что с ребятами делать, от этого и потеря очков. 

 

 

   

[vlad-61]

Привет! А понятие "честь" в журналистском сообществе уже ничего не значит?  

 

Привет!

 

Ну, если это понятие, напрочь отсутствует в обществе, то почему нужно удивляться какому-то сообществу?

Или ты не так давно, отстаивал свою честь? 

[vlad-61]

Странно, что Коробочка так и не понял, почему ему до сих пор не звонит Гинер...

Но рассказчик, конечно, отменный. Почти, Суворов... с калоприёмником на боку.

 

 

 

 

Доброго здоровья, коллеги!

[sharaev-88]

ТВ утомил своим напоминанием каждые пять минут о количестве заболевших и умерших.Идиотизм.

[sharaev-88]

Погуляли с пёсой.Даже поздороваться не с кем.Издали помахали рукой и хвостом.Мылись долго.

[DED49]

Покопался я в интернете и нашёл вот такую информацию:

 

Ведущий немецкий спортивный журнал "Kicker" опубликовал информацию об интересе немецкого клуба "Герта" к одному из лидеров ЦСКА - Марио Фернандесу. "Герта" идет на 13-й строчке, но основная задача - еврокубки. Тренерский штаб просил усилить зону правого защитника, но денег не хватило. Клуб ОЧЕНЬ много потратил зимой, сделку перенесли на лето. Руководство из Берлина интересуется Фернандесом и видит в нем серьёзную перспективу.

 

Главное преимущество Марио - атакующий потенциал (то, что желает видеть главный тренер от крайних защитников).

 

Transfermarkt оценивает футболиста сборной России в 30 млн евро, однако издание "Kicker" сообщает, что "Герта" готова заплатить НЕ более 17 млн.

 

В свою очередь Марио уже 29 лет, это последний его шанс, дабы попробовать себя в Европе. У "Герты" выстраивается мощный спортивный проект, почему бы руководству армейского клуба и не принять предложение? 17 млн евро - ОЧЕНЬ серьёзные деньги.

 

Не думаю, что мы продадим Марио, тем более практически за пол цены. Полагаю, эти влажные мечты немецкого клуба так и останутся их мечтами.

[PAN1]

Привет. А название "Вторая древнейшая профессия" ни о чём не говорит ? Первая- проституция.

Вот именно. Лично я за проституцию проголосую когда велят.

Сообщение отредактировал PAN1: 05 April 2020 - 14:33