«Всё наладится и будет хорошо. Мы верим нашему руководству»
Об интервью с чемпионкой мира по прыжкам в высоту Марией Кучиной мы договорились заранее и ещё до того, как грянул допинговый скандал. Не будь его – вряд ли мы бы посвятили теме запрещённых препаратов больше 2-3 вопросов, теперь же не могли не начать разговор именно с самых популярных в последнее время слов „дисквалификация“, „ВАДА“, „допинг“. Надо отдать должное Марии – праведного гнева многочисленные вопросы у неё не вызвали.
«Ужасно утверждать, что сборная России сидит на каких-то уколах и весь мир в этом уверен»
— Какие эмоции вы испытали, когда узнали о временной дисквалификации сборной России по лёгкой атлетике?
— Мне сразу не поверилось, что возможно дисквалифицировать всю страну без разбора, виновен человек или не виновен. Но всё равно остаётся надежда, что всё наладится и будет хорошо. Мы верим нашему руководству, которое за нас горой и приложит все силы, чтобы сборная под российским флагом поехала в Рио и участвовала в международных соревнованиях. Сейчас для нас главное сохранить надежду и боевой дух, чтобы дальше тренироваться и готовиться. Наши тренировочные планы не поменялись.
— В докладе WADA говорится, что многие российские атлеты отказывались от интервью. К вам они обращались с этой просьбой?
— Нет, ко мне никто с таким вопросом не обращался, но я слышала, что наших спортсменов пытались опросить некрасивым путём. Наше дело бегать и прыгать, а говорить об этом должно руководство. Пусть оно и отвечает на эти вопросы.
— Если бы к вам обратились с такой просьбой, вы бы отказались от комментариев?
— Конечно.
— Вы вникали в суть доклада, смотрели фильм Хайо Зеппельта?
— Нет. Стараюсь не читать противные статьи и комментарии людей, которые не имеют отношения к спорту. Лучше от всего этого абстрагироваться. Спортивные новости в Интернете стараюсь пролистать побыстрее.
— Комиссия делает глобальный вывод, что Россия практикует допинг на государственном уровне, а спортсмены, не употребляющие допинг, не имеют шанса пробиться в сборную. Что вы думаете по этому поводу?
— Это самое ужасное — утверждать, что вся сборная сидит на каких-то уколах и весь мир в этом уверен. Я даже слышала комментарий, что если России не будет в Рио, то все поймут, что Олимпиада чиста. Всех без разбора под одну гребёнку — это ужасно некрасиво, не по-спортивному. Люди не понимают, что мы все силы отдаём спорту. Я с детства росла с мыслью, что допинг — это зло и никаких таблеточек и укольчиков быть не должно, поэтому мне это неприятно.
— Если дисквалификация продлится до Рио, Елена Исинбаева уже выразила готовность выступать под олимпийским флагом. У вас подобные мысли были на этот счёт?
— Конечно. Это моя первая Олимпиада, и из-за такой некрасивой ситуации не хочется её пропускать. Все силы брошены на Рио, и мои менеджеры и тренеры будут рассматривать любые варианты.
— У вас нет ассоциаций с ситуацией, в которой наши спортсмены оказались в 1984 и 1992 годах?
— Меня ещё тогда в проекте не было. Но меня это только злит и делает сильнее. Мне нужны внутренние эмоции — адреналин, страх, злость.
— WADA сейчас вас сильно докучает? Есть ли трудности в работе с системой АДАМС?
— Конечно, это сильно затрагивает личную жизнь, потому что мы должны отчитываться о каждом переезде, расписывать время тренировок. Всё это очень серьёзно, потому что после трёх флажков ты уже гуляешь два года. Сегодня у меня уже был допинг-офицер, и я сдала пробу. Конечно, мне объяснили, что это нужно для очистки всего спорта от гадости. Я приняла это как должное и заблаговременно оповещаю обо всех передвижениях. Прошу всех сообщать точный адрес, где я буду жить. Это наша работа. Бывает, что из-за неточности в карте офицеры не найдут нужный адрес и уедут, так как звонить они не имеют права. Часто переживаешь из-за таких вещей.
— Считаете, что это эффективные меры для очистки спорта?
— Конечно. Спортсмен круглосуточно под надзором и при желании не сможет ничего сделать, так как в любой момент могут приехать и ты не успеешь вывести запрещённое вещество.
— Допинговые скандалы с американскими атлетами сильно били им по карману. От вас не уходили спонсоры после публикации доклада WADA?
— Нет. Разговоров, что они не будут работать с российскими легкоатлетами, не было, но свой негативный отпечаток остался. Рекламодателям уже боязно связывать себя с нашими легкоатлетами, но если удастся получить право выступить в Рио, то мы сможем доказать свою чистоту результатами.
— Насколько глубока проблема допинга в российской лёгкой атлетике?
— Я живу в Прохладном, и у нас разговоров о допинге и чудо-таблетках никогда не было. Как обстоят дела в сборной, мы не знали, а в чужие тренировочные методики не лезли. Но если человек попался, он должен за это ответить и быть наказан по закону. Каждый спортсмен и тренер должны нести ответственность за себя, причём тренер в первую очередь.
— В вашей дисциплине есть спортсмены, которых вы бы подозревали в нечестной игре?
— Провокационный вопрос. Никогда не обращала на это внимание. Вопрос допинга мне глубоко неприятен. Наверное, я такая наивная, но изначально считаю всех спортсменов чистыми и верю, что в России таких спортсменов больше, чем тех, кто идёт по неправильному пути.
— Вы считаете, что нужно оставить всё как есть или отменить все рекорды, установленные до создания ВАДА?
— В каждое время были свои правила, и я думаю, что отменять не нужно, так как многие люди соревновались честно. Отбирать у них их достижения неправильно, мы просто должны стремиться к тем результатам.
«Хочу показать всю мощь российской лёгкой атлетики»
— Как будет проходить ваша подготовка с учётом того, что отменены турниры в России, например «Русская зима?
— У нас был прописан каждый старт в зимнем сезоне, и мы знали, как к нему готовиться. В тренировочном плане мы ничего не меняли, а в соревновательном теперь придётся выбирать только российские старты. Отказываться от них ни в коем случае нельзя, так как мне нужна соревновательная практика. Есть ещё вариант выступать под флагом Олимпийского комитета России. Это будет решаться моими тренерами и менеджерами.
— На какие соревнования хотели съездить?
— Сначала хотели в Челябинск на мемориал Лукашевича, затем три старта в Чехии, „Русская зима“, чемпионат России. Чемпионат мира мы и так собирались пропускать, так как он проходит в неудобные строки.
— В женских прыжках в высоту мы давно никому не отдаём победу. Каково выживать и побеждать в условиях такой национальной конкуренции?
— До победы на чемпионате мира я не задавалась вопросом, что нужно держать планку и отстаивать честь российских высотниц. Эти мысли отвлекают. Аня Чичерова всегда была примером для меня, и хотелось вместе с ней достойно выступить за родину. Хорошо, что в Пекине я смогла поддержать этот уровень. Мы с Аней очень достойно выступили на чемпионате мира.
— Сколько времени вам понадобилось, чтобы перестать смотреть на соперниц снизу вверх?
— Наверное, в самом начале перед российскими стартами у меня было волнение и мысль о том, какие крутые там девочки. Но потом мой тренер Геннадий Гарикович Габриэлян быстро всё это перекрыл. Сказал, что я достойна не меньше их. А потом я заметила, что другие девочки также волнуются. Нужно не смотреть на их ранги, а слушать тренера и делать свою работу. Я даже не заметила, как стала соперничать с Аней Чичеровой, Светой Школиной, Ирой Гордеевой и вошла в элиту сборной России.
— В сборной между девушками преобладает дружба или конкуренция?
— У нас приятные отношения, мы здороваемся, общаемся. Я не ощущала на себе негативных взглядов. На международных стартах мы всегда вместе и друг друга поддерживаем, но когда выходим в сектор, уже не смотрим, кто тебе противостоит. В секторе ты одна против планки, соперниц не видишь.
— Исинбаева закрывается от соперниц полотенцем. У вас в высоте есть такие особые соперницы?
— Я в секторе редко показываю свои эмоции. Сижу на своём месте, никого не трогаю. Есть девочки, которые своим поведением стараются отвлечь, вывести из себя, спровоцировать, но я на это только улыбаюсь в ответ. В основном у нас в секторе всегда спокойно.
— Вам проще выступать при поддержке трибун или когда стадион болеет против вас?
— На родине выступать очень сложно. Я это люблю и хочу показать всю мощь российской лёгкой атлетики. Все болеют за своих и думают, что своей поддержкой могут нам помочь, но иногда это сбивает. Ты понимаешь всю ответственность, осознаёшь, что не можешь подвести, да и шум я не очень люблю. В тишине мне проще прыгать, но с опытом учишься к шуму привыкать. В моей подготовке есть и психологически спокойные старты, и напряжённые. Всё это полезно.
— Зрители, болеющие против, могут завести?
— На меня болельщики не сильно действуют. Больше действует сама атмосфера, шум и гам. Я даже не слышу, зрители хлопают или гудят.
— Вы работаете с психологом?
— Мой тренер — психолог. Геннадий Гарикович может сделать всё так, что я не пойму, был ли целенаправленный разговор, чтобы меня куда-то направить, или мы просто поболтали. Он меня оберегает от всего и избавляет от напряжения в голове. Всё под его контролем. Он отвечает за всё в нашей подготовке. Иногда он меня специально злит, говорит, какая я лохушка, что не могу взять эту высоту: „Давай, весь мир на тебя смотрит, покажи, на что ты способна“.
Тема закрыта
